Но что ему теперь не так?
Учился Гарри хорошо, правил не нарушал, конфликтов не затевал. Даже от провокаций Уизли и его шальных приятелей в восьми из десяти случаев умудрялся уклониться…
К середине февраля Гарри зашел в тупик в своих генеалогических исследованиях.
Он давно выяснил, что был последним Поттером-магом. Не только на островах, но и вообще в Европе. Его троюродные брат и сестра, Сириус Блэк и Беллатрикс Лестрейндж, коротали свои дни в Азкабане — один за предательство его семьи и убийство двенадцати маглов, вторая за пытки и доведение до безумия четы Лонгботтомов, — и, разумеется, на роль опекунов не подходили. Еще была Нарцисса Малфой, но, пусть сама она и не имела метки, ее муж попал под суд по обвинению в пособничестве Волдеморту. Был ли он на самом деле под Империо, как утверждал, или это всего лишь отговорка?
Гарри не готов был рисковать.
Оставалась Андромеда Блэк. Но единственная информация, что Гарри смог о ней найти, — волшебница была жива и выжжена с семейного гобелена. Имея это в виду, Гарри сомневался, что, даже если сумеет ее отыскать и уговорит принять под свою опеку, она сможет выдержать борьбу с директором. Всё же он не увидел ни в одном из найденных источников известных Андромед.
И Гарри не имел понятия, кого ему следовало искать теперь. Конечно, через седьмое колено Поттеры состояли в родстве со многими волшебными родами, но как он мог доверить свою безопасность неизвестно кому, и что им предложить взамен?
Несколько дней Гарри ходил угрюмый и неразговорчивый, с отчаянием понимая, что это лето снова проведет у Дурслей. Гермиона, видя это, в кои-то веки не лезла с вопросами, Драко, наоборот — непременно хотел узнать причины дурного настроения приятеля. Гарри огрызался.
Он не планировал никого посвящать в свою семейную ситуацию — никого, кто не мог ее исправить. Драко знал, как и Гермиона, догадались за столько месяцев общения, что национальный герой жил с маглами и очевидно не любил их, но Гарри предпочёл на этом их осведомленность пока что ограничить.
Спустя почти неделю ему в голову внезапно пришла довольно авантюрная идея. Учитывая слышанные ранее оговорки, из этого могло бы что-то выгореть. Или же нет.
Во всяком случае, стоило попробовать. Конечно, обеспечив себе прежде безопасность.
И приготовившись морально к наказанию, которое обязательно за его самодеятельностью последует. При любом исходе.
Вечером Гарри спросил у Драко:
— Есть ли какие-то магические способы сделать так, чтобы человек не мог ни с кем поделиться тем, что ты ему расскажешь?
Малфой оторвался от пергамента с почти законченным эссе и, взглянув на него заинтересованно, протянул:
— Ты хочешь поведать мне о чем-то секретном, Га-арри?
Гарри ухмыльнулся той улыбкой, что позаимствовал, вероятно, у самого же Драко, кося ее немного набок, правда, как декан, и скрестил руки на груди, еще усиливая сходство с последним.
— Нет, — ответил он насмешливо.
Конечно, Драко обиделся, но в конце концов рассказал о Магической клятве, Непреложном обете и чарах Конфиденциальности.
А два дня спустя Гарри стоял перед дверьми декана, раздумывая над плюсами и минусами собственной затеи.
Градус неприязни к нему Снейпа значительно упал с того их достопамятного разговора, сменившись отстраненным интересом. Ему это не нравилось, но… в отличие от вечно наблюдавшего за Гарри старика директора, Снейп не казался в этом отношении навязчивым, и это было лучше его очевидной антипатии. Создавалось впечатление, будто Гарри не вписался в какие-то заранее имевшиеся у декана для него рамки, и теперь тот пытался понять, как к нему относиться, — к такому, какой есть.
Дверь распахнулась прежде, чем Гарри успел решить, стоило ли ему действительно связываться со Снейпом. Или это все было ужасной, отвратительной затеей.
— Долго вы собираетесь здесь стоять, Поттер? — спросил декан с привычным раздражением. Маг вообще редко бывал чем-то доволен. — Заходите, если у вас ко мне дело!
Снейп вернулся за стол, где, кажется, до прихода ученика проверял домашние задания. Гарри нерешительно вошел. Он надеялся, что декан все же не убьет его за то, что он собирался сделать.
— Итак? — спросил Снейп, широким росчерком пера проходясь по чему-то эссе.
— Профессор, насколько я могу быть уверен, что то, что я скажу, не выйдет за пределы этого кабинета?
Мастер зелий на секунду замер, затем поднял на Гарри прищуренный взгляд:
— Если информация, переданная вами, не содержит сведений о чем-либо, угрожающем жизни и здоровью учеников, включая вас самого, либо о… тяжком преступлении, можете быть уверены, что она останется между нами.