Наконец, спускаюсь в подземный ад, где змея стальных вагонов с краткими периодическими интервалами уносит собственных жертв далеко прочь. Облепленный телами, шатаюсь в такт покачиваний поезда, пробую размышлять о разном, но ничего позитивного на ум не приходит. Что я вообще, чёрт возьми, делаю среди всех этих хмурых измождённых лиц? Каторжников с понуро опущенными головами под пыткой ожидания достижения пунктов следований.
Мою кровь подпитывает интернет-соединение, скользя ровно упакованными килобайтами прямо по лабиринтам изможденных вен. Кажется, что наличие wi-fi в подземке - важнее присутствия кислорода, ибо хоть как-то спасает от скуки. Как бы мне хотелось, вместо всего этого, просто пойти и покататься по волнам на доске...
В вагоне затхло и убого, все окончательно устали друг от друга, но вынуждены ежедневно повторять сей аттракцион, каждый раз смотря куда угодно, но только не в глаза окружающим. Не с кем поговорить, и никто не услышит. Обреченная пропасть, даже если и стоим вплотную. Мы инстинктивно строим преграды, новые стены, защищаем внутреннее «Я» ото всех, словно сама природа оберегает нас от внешней среды, заложив подобную модель поведения.
Самый настоящий мир слепых, завидующих глухонемым.
Хорошо ещё, что бомжей сегодня нет или подвыпившего парня не выворачивает рядом прямо на пол. Не верю, что судьба не могла подыскать мне места получше в эту самую минуту.
Пассажиры поголовно в чёрном, как и я. Армия тараканов в погоне за иллюзорным успехом. Состав выныривает из туннеля к открытому пространству, мир вдруг начинает крутиться, как и пейзаж за окном - кажется, что я не тот и не там. Что меня подменили, но не в роддоме, как это порою случается, а прямо сразу на небесах - в чертогах колыбели вселенной. Изначально планировалось, что впервые вскрикнув, я открою глаза, увижу синие небеса юга, поймаю обонянием несколько ноток соленого морского бриза, а едва начав ходить, побегу среди пальм босиком по раскаленному песку...
Видимо, что-то пошло не так. И вот я здесь. Хамелеон-дальтоник, способный эффективно сливаться лишь с одной цветовой палитрой, как две капли воды похожей на мою жизнь. Серой.
От нечего делать рассматриваю девушку, робко забившуюся в соседний угол. Удивительно, как этот недосып, перегруженность проблемами, привычно-городская отчужденность убивает в нас способность видеть прекрасное, подмечать детали. Например, персиковый лак в цвет узорчатого платка, небрежно нанесенный на её ногти, быстро наполняет моё сердце гармонией, зажигая в памяти вспышки бронзовых закатов упущенного лета. Порой она столь стремительно хлопает ресницами, что мне кажется, будто это крылья мистической бабочки порхают пред моим взором. Почти гипнотизируя, заставляют заворожено оторопеть в промежутке бесконечного мгновения. В подобные моменты понимаешь, возможно, в мире есть даже нечто выше любви, вроде искренности чудес первозданной красоты, способной побеждать любое зло и несовершенство окружающей реальности.
Образ прекраснейшего из земных насекомых погружает в воспоминания. Со мной всегда так происходит - ностальгическая меланхолия наступает неожиданно резко, окутывая восприятие тысячей мягких щупалец:
Был период, ты буквально светилась изнутри, но я не сумел надолго сберечь этот огонь - лишь погрелся подле него ночью однажды всего часа на два-три. Минуты тогда летели предательски искрометно. Мне остро хотелось вцепиться ногтями в каждую, заставив их притормозить. Требовалось сказать друг другу так много, но мы просто лежали молча, изможденные, в объятиях под липкой духотой июля, разом лишившего остатков последних сил. После, уже уходя, я смотрел как ты спала - мерное вздымание груди, легкая улыбка, твоя... такая бледная... кожа...
Некоторым из нас судьба порой выдает заведомо проигрышную колоду карт. Застыв тогда у края кровати, опустошенный, я вдруг подумал - ты впорхнула ко мне в жизнь, именно словно бабочка с золотыми расписными крыльями, которую мне бы всё равно никогда не удалось приучить жить в неволе. Лишь поймать на миг, подержать на ладони...
А на следующий день ты умерла.
Интересно, аромат её духов терпкий или едва уловимый? Конфетный или фруктовый? А кем она работает? Или ещё пока учится? Можно было бесконечно прокручивать в голове вопросы подобного толка, в итоге, формируя для себя абсолютно любой образ.