– Нет, – отвечаю я. – Но ты все равно рылась в моих вещах. Мама этому не обрадуется.
– Да иди ты! У тебя кишка тонка рассказать маме. Она захочет узнать, в чем дело. И тогда мне придется рассказать, что ты отправлял письма папе.
В этой битве оскорблений победила Грейс. И она это знает.
– Я думал написать папе, но передумал. Оно того не стоит.
Грейс разрывает листок на мелкие кусочки:
– Правильный ответ! И на твоем месте я бы убрала бумажку с папиным адресом с монитора. Слишком уж это очевидно. Ты ведь точно не собираешься писать ему?
– Обещаю, что не буду, – угрюмо отвечаю я.
Успокоившись, Грейс просит меня протянуть руку, что я и делаю. Она кладет в нее пирата (он весь измазан рвотной массой). Потом раскрывает другую ладонь, и обрывки папиного адреса падают на пол, словно конфетти.
– Смотри, – торжествующе произносит Грейс. – Твой пират приплыл на остров разбитой мечты, и там идет снег.
Ну и что от того, что у меня худшая сестра в мире. Я все равно не буду нарушать своих обещаний.
И поэтому я больше не буду писать папе.
На этот раз я решил увидеться с ним лично.
Пять
Теперь я буду как Шерлок Холмс, когда он выслеживал Мориарти. Придется составить подробнейший план. Куда более подробный даже, чем когда я воссоздал ратушу нашего города из палочек от леденцов. Я достаю из стола лист бумаги и пишу:
Дэниел Джордж Хоуп
Возраст: 11
Операция «Баскервиль»
Приходится использовать названия вроде «Баскервиль», чтобы никто не догадался, что я собираюсь сделать. Если бы я написал «Операция „Встреча с папой“», Ниндзя-Грейс сразу бы пустилась по моему следу, как радиоактивная гончая.
Первое задание – найти папин адрес.
Полчаса спустя я нашел старинную книгу, в которой должны быть указаны адреса всех, кто живет неподалеку. Да и не только адреса, но и номера телефонов. Книга весит, как хороший кирпич. Когда мама спрашивает, зачем я несу к себе в комнату телефонный справочник, я говорю ей, что использую его как подставку: мне надо достать кое-что с серванта.
– Да ладно? – Мама поднимает бровь. – Сомневаюсь, что ты сможешь открыть сервант так, чтобы на тебя не посыпалась лавина из разного хлама. Ну ладно, когда ты там закончишь свои проделки, в чем бы они ни заключались, у меня есть для тебя дело. Найди в справочнике телефон рабочего, который поможет прибрать этот бардак в коридоре. Помнится, фамилия у него начинается на «X». Хоуп, кажется. А зовут Дэниелом.
В справочнике есть целых три человека, которых зовут так же, как папу: Малкольм Джон Мейнард. Мама позаботилась о том, чтобы мы с сестрой унаследовали фамилию от нее. И теперь это может сыграть мне на руку. Я достаю свой сотовый и звоню первому из трех Малкольмов Дж. Мейнардов. Он произносит: «Ошибся номером, чувак» – и вешает трубку. Второй говорит с легким шотландским акцентом и продолжает называть меня Бейрном даже после того, как я трижды объясняю, что меня зовут Дэн. Третий рассказывает, что ему вечно звонят, пытаясь попасть на этого телеведущего. Он уже давно точит зуб на всех этих идиотов. У него бивень, как у мамонта, раз он еще его не сточил, думаю я. В конце концов я вешаю трубку, потому что у меня нет никаких зацепок, а еще потому что пора прибрать в коридоре.
Я уже собираюсь бросить всю эту операцию «Баскервиль», пока Большой Дейв не заставляет меня передумать. Он заявляется ровно в шесть и сообщает: он так голоден, что проглотил бы и шелудивого пса. Мама говорит, чтобы он не ел Чарлза Скаллибоунса Первого, так как это было бы неправильно. Вместо этого она предлагает взять что-нибудь навынос. Конечно, все это совершенно неважно и никак не связано с операцией «Баскервиль». Но то, что говорит дальше Большой Дейв, очень даже связано! Он сообщает, что хочет картошки фри, но не какой-нибудь, а из «Бригады Жарки». Мама говорит, что не купит ничего в заведении, где официантки душатся дешевым солодовым уксусом.
– Тогда пойдем в «Вок о бок», – предлагает Большой Дейв. – Парень за стойкой вполне может меня соблазнить двадцать пятым номером в меню и запахом куриных тефтелей в кисло-сладком соусе.
И вот, благодаря куриным тефтелям Большого Дейва я теперь точно знаю, где достать папин адрес.
– Так это… Как там с медалью? – шепчет Джо, глядя в свою тетрадь с дробями. – Ты все еще грустишь?
– Я вообще-то и не говорил, что грущу, – отвечаю я. – Что у тебя получилось с умножением одной седьмой на одну восьмую?