Солнце уже садилось, когда Альберто был готов уложить мисс Бонито в гроб.
– Вот так, мисс Бонито. – Он подложил подушку ей под голову. – Славно и удобно, правда?
Заходящее солнце осветило часть ее лица, и то же золотистое сияние, что привлекало в Аллору многочисленных художников, придало темным волосам женщины глубокий оттенок красного дерева, а ее бледная кожа засветилась цветом, который напоминал молоко с медом. Если бы Альберто не провел целый день, готовя для нее гроб, он бы по ошибке принял ее за живую.
– Ох, мисс Бонито, – сказал Альберто, расправляя ее волосы на подушке. – Ты была слишком молода, чтобы умирать. Вместо тебя должен был бы уйти я.
Похороны и воришка
Похороны мисс Бонито были одними из самых простых, которые когда-либо видел Альберто. Скромнее прошли только похороны его собственной семьи. На них тогда не было даже священника, умершего от болезни тремя неделями раньше.
На кладбище, расположенное на вершине Аллорского холма и открытое всем ветрам, поднялись всего пять человек: булочник Энцо, сестры Финестра, нынешний городской священник и сам Альберто. Когда они прибыли, часы на башне пробили одиннадцать, но с началом службы затихли, словно проявляя уважение. В отличие от двух человек, стоявших позади.
Сестры Финестра оделись на похороны, как на свадьбу. На них были широкие соломенные шляпы и ужасные платья в цветочек. Они колыхались вокруг них в соленом морском воздухе, отчего невольно складывалось неприятное впечатление, что эти женщины такие же толстые, как и мэр.
Поначалу Альберто подумал, что они распускают грязные слухи о мисс Бонито, но когда ветер донес до него их слова, он услышал имя мэра. Очевидно, его поздний ночной визит за два дня до этого не остался незамеченным.
– Как думаешь, что это значит? – прошептала Роза.
– Обычно к гробовщику приходят только за одним, – мудро изрекла Клара.
Роза важно кивнула, после чего спросила:
– За чем же?
– За гробом, Роза.
Клара говорила так громко, что священник даже прервал молитву и посмотрел, что происходит. Заметив сестер Финестра, он тихо вздохнул, проговорил про себя: «Упаси меня, Боже, от их злых языков» и продолжил службу.
– Должно быть, он умирает, – сказала Роза. – Причем быстро. Похоже, позапрошлой ночью он торопился.
– Но от чего?
– Может, от туберкулеза? Как наша кузина.
– Или от нефрита, – пробормотала Клара. – Как наша другая кузина. Это было так ужасно, помнишь? Все ее тело раздулось…
– …вот и у мэра так же, – быстро подметила Роза. – Он раздувается уже сорок лет.
– А потом вся эта кровь, – продолжала Клара. – Помнишь то месиво на ковре?
– Помню ли я? – воскликнула Роза. – Да я все это отчищала, и там была не только кровь…
К счастью, остальное Альберто не расслышал. Ветер сменил направление и унес их слова за море. Он ненавидел сплетни, но сестры Финестра, по крайней мере, болтали не о мисс Бонито. Они говорили злые слова в адрес мужчин, но когда дело касалось женщин, особенно молодых, с их языков буквально сочился яд.
Когда служба закончилась и мисс Бонито была похоронена, Альберто направился домой. Его ждала работа. Впервые за тридцать лет он остался без собственного гроба и чувствовал себя так, словно лишился одежды.
Мисс Бонито больше не было в живых, но жизнь в Аллоре продолжалась. Энцо по-прежнему каждое утро выпекал хлеб, мэр ежедневно издавал указы, а сестры Финестра каждый вечер сплетничали.
Люди продолжали жить и умирать по единожды заведенному порядку. Альберто целыми днями сколачивал гробы для вновь почивших, а по вечерам делал собственный. Несмотря на огромное количество гробов, прошедших через его руки, Альберто никогда не забывал имена людей, которых положил в них. Теперь к этому списку добавилась мисс Бонито: правда, она выделялась тем, что он не знал ее имени. Альберто старался вспоминать о ней чаще, так как боялся, что больше о ней думать совершенно некому, но шли недели, и его мысли переключались на другое.
За каждым изготовленным гробом следовали похороны, на которых он неизменно присутствовал. За последние тридцать лет Альберто не пропустил ни одних. Возвращаясь с очередных похорон (Адамо Тотти, клен, 85 × 25 дюймов), он впервые заметил, что в доме что-то пропало.
Первым, чего лишился Альберто, был его обед: сэндвич с соленой ветчиной и сыром. Потом, через несколько вечеров, исчез его ужин: миска рагу и два кусочка хлеба с маслом. И теперь каждый раз по возвращении домой он стал обнаруживать новую пропажу.
Поначалу воришка брал только то, что Альберто оставлял на кухонном столе. Но потом он стал таскать продукты из шкафов: баночки с чатни[2], маринованные яйца и двух белых рыб, которых Альберто подобрал у своего крыльца.
2
Чатни – индийская приправа, которую готовят из фруктов или овощей с добавлением уксуса и специй.