Кондо-сан строем вывел нас из класса, на ходу подхватив учебник. Мы, все взбудораженные, последовали за ним. В конце концов, как же нам было не волноваться перед днем спорта, ведь он проводился раз в году. Если честно, то я волновался больше остальных.
— Мамору, будь внимателен! — пробегая по коридору, крикнул Кэндзи хорошо поставленным голосом, с теми же враждебными нотками, что и у Кондо.
— Заткнись! — огрызнулся я.
— Участникам эстафеты следует лечь спать пораньше, — скривился в ухмылке догнавший нас Ютака.
— Ты, кстати, тоже бежишь, — напомнил я насмешнику и издевательски добавил: — Почему бы тебе не отправиться домой баиньки?
Мы с Ютакой оказались в числе четырех участников, вошедших в состав команды. К сожалению, мои закадычные друзья Кэндзи и Тору не прошли отбор, но все равно мы все были в приподнятом настроении, и радостные улыбки не сходили с наших лиц, даже когда завязался этот нелепый спор.
На спортивной школьной площадке я приметил около двадцати педагогов, а также ребят из пятых и шестых классов, ответственных за проведение спортивного праздника, которые занимались последними приготовлениями. По обеим сторонам трибуны поставили белые палатки, на воротах прикрепили таблички «вход» и «выход». Мне бросились в глаза аккуратно расчерченные мелом беговые дорожки, исполосовавшие по диагонали весь стадион. Повеяло ветром грядущих перемен. Завтра — великий день. Он поможет мне раскрыть свои способности и затушевать низкую успеваемость. Нелегко об этом говорить, но меня считали неуспевающим, и я всегда плелся в хвосте, кое-как справляясь со своим плачевным состоянием дел в учебе. Преображался же я лишь тогда, когда речь заходила о легкой атлетике. Здесь я занимал второе или третье место в классе.
Пока я наблюдал за нанесением разметки, мне представилось, как я первым выхожу на финишную прямую и на всех парах лечу навстречу своей победе. В голове сразу сложился стратегический план моего поведения на завтрашний день. Я решил умышленно стартовать медленно, а потом за двадцать метров до финиша вырваться вперед. Мне казалось, что этот финт будет круче, чем лидерство на беговой дорожке с самого начала.
Мы с друзьями приступили к тренировке, отойдя на шаг от четко пронумерованной стартовой линии, в то время как остальные учащиеся уже преодолевали дистанцию двести метров в погоне за славой и друг другом.
Бац!
От полученного удара по макушке глаза у меня чуть не вылезли из орбит. Я услышал зычный голос:
— Мамору, не затаптывай разметку!
Конечно же, это оказался учитель Кондо, возникший ниоткуда с перекошенным от злости лицом.
«Вот влип!» — с досадой подумал я и втянул голову, приготовившись получить следующую оплеуху.
Но второй «удар молнии» меня так и не сразил. Я осторожно повернулся в сторону учителя и заметил, что тот страдальческим взглядом провожает Ханаду до школьных ворот.
Воспользовавшись благоприятным моментом, Кэндзи дал старт, и мы рванули вперед. Едва мы добежали до ворот, как Кэндзи с ребятами снова стали дразнить меня.
— Не затаптывай разметку! Бац! Бац!
Они подражали Кондо во всем, даже тому, как он заехал мне кулаком по маковке. Воображаемые удары сыпались на мою голову снова и снова. Вдоволь покуражившись, Кэндзи проявил снисходительность и попытался меня приободрить.
— Бьюсь об заклад, что Болван снова победит в этом году.
Он знал, как поднять мне настроение. Ведь при одном упоминании этого имени я забывал все обиды и издевки своих друзей.
Наш кумир, мы называли его Болван или Пустоголовый, учился в шестом классе начальной школы и всегда выбивался в чемпионы эстафеты, традиционно проводимой в день спорта и здоровья. В школе не было ни одного человека, кто бы не знал, что за фрукт этот парень. Ходили слухи, что его прочили в ученики второго класса средней школы, хотя я очень сомневался в достоверности этой информации. В учебе он был безнадежен, и по этому поводу относительно его персоны сочиняли разного рода небылицы. К примеру, некоторые злые языки утверждали, что он даже не может написать иероглифами свое имя, однажды заблудился по дороге домой и что будто его застукали за тем, что он пытался читать книгу вверх тормашками. Зато в спорте ему не было равных, и поэтому, несмотря на свое нелицеприятное прозвище, уважения он заслуживал. К счастью, моему брату Синити довелось учиться с Болваном в одном классе, так что я всегда узнавал сенсационные новости о выкрутасах этого парня, можно сказать, из первых рук.
— В прошлогоднем забеге Болван был неотразим, — авторитетно заявил Ютака. Благоговея перед своим любимцем, он обожал смаковать подробности его поведения. — Я имею в виду, что он пропустил вперед пятерых соперников, и все равно перед финишем у него осталось время помахать им рукой.
— Да… парень хоть куда! — воскликнул Тору. — Клянусь, он мог бы обойти ребят даже из старшей школы.
— А вот мой брат говорит, что Болван подхватил простуду и у него сильный жар. Вероятнее всего он вообще не сможет участвовать в спортивном празднике, — заявил я во всеуслышание.
— Вот те раз! — обомлели ребята. — Ты давай ври, да не завирайся. Этот парень никогда не болеет, — с упорством фанатов стояли на своем мои приятели.
— Я не шучу. Его, может даже, в больницу положат, — предположил я самое худшее.
— Тогда все насмарку! Все пропало! — приуныли Ютака и Тору.
Судя по выражению их лиц, я понял, что мои друзья сильно разочарованы. Безусловно, и меня это обстоятельство немало огорчало.
— Если Болван пропустит эстафету, значит, день будет прожит зря.
Но тут Тору вошел в раж, и, подмигнув нам, произнес заговорщицки: — А давай спорить, что он побежит даже с температурой!
— Заметано! Не будь он Болван! Я абсолютно уверен, что он оправится от простуды и снова победит, — вглядываясь вдаль, убеждал меня Ютака.
— Никто в этом и не сомневается. Болван — крутой парень. Ты лучше скажи мне, Мамору, твой брат действительно такой неуклюжий, как о нем говорят? Болван переплюнет его одним махом.
Видно, задавшись целью меня довести, Тору принялся скакать вокруг нас, припадая на одну ногу.
— Перестань дурачиться! — заорал я на него, но мой вопль смешался с улюлюканьем компании.
Осмеянный своими друзьями, я затаил обиду.
Осеннее солнце с царственным величием клонилось к закату. Двухэтажное деревянное здание школы, гимнастическое оборудование, палатки и священные деревья гинкго, посаженные неизвестно когда и устремившиеся ныне своими стрельчатыми кронами в небо, отбрасывали гигантские тени на стадион. Влекомые усталостью к домашнему очагу, учителя и дети добавили последние штрихи к внешнему убранству предстоящего праздника и неторопливо удалились, волоча за собой вытянутые тени на ногах-ходулях.
— Эй! Пойдем сходим к Пучеглазой Гран и купим бейсбольные карточки! — закричал Кэндзи. — На днях я купил пачку, в которой не оказалось моих любимых игроков Нагасимы и Каваками.
Заводила по призванию, Кэндзи тут же предложил:
— А почему бы нам не стащить несколько пачек?
— Мы не можем. Нас на днях заловили. И эта старая карга запретила нам вообще появляться в магазине, — признался Ютака, понурив голову.
— Ладно. Пошли. Она наверняка уже все забыла. Один раз я попался утром, а когда зашел днем, она встретила меня с распростертыми объятиями.
Когда решение было принято единогласно, мы вприпрыжку побежали в лавчонку; ранцы, ритмично подпрыгивая у нас за спинами, отбивали размеренную дробь.
— Здравствуйте, мальчики! — сказала как обычно приветливым голосом Пучеглазая Гран.
Кэндзи обернулся к нам, покосившись в ее сторону. «Вот видите, она забыла», — говорили его глаза.
Мы все скопом ворвались в магазин.
Внутри нас встретило обилие всевозможной снеди, великое множество лотерейных карточек, модульные оригами типа звездочек, многогранники кусудама, используемые в качестве наполнителей всяких снадобий для лечения недугов. Мы пришли в восторг от традиционных японских фигурок Мэнко для конструирования моделей куба, светящихся разноцветными огоньками волчков и прочей всячины, хотя площадь помещения едва равнялась трем циновкам татами. Пучеглазая Гран восседала в дальнем углу магазинчика в наброшенной на халат пурпурной безрукавке, испещренной мелкими грибочками. Периодически, она поднималась с места и подходила к детям, увидев, что они хотят испытать судьбу в одной из игр, где можно получить приз — разнообразные клубничные леденцы. Временами она ловчила и угощала нас клубничными конфетами из другого призового фонда, а если же мы честно выигрывали счастливый билет в лотерею, она часто говаривала: