Закончив с Агнусом, Морбус подошёл к следующему, делая с ним то же самое, пока не обошёл всех повисших на цепях парней. Добравшись до Корвуса, старик мягко провёл сухими потрескавшимися пальцами по его лопатке, где находился рисунок змея.
- Какой интересный узор, - прошептал Морбус, нанося на его поясницу собственное изображение. Корвус зажмурился. Прикосновение прохладной кисточки к горящей коже было приятным.
Старик завершил работу, и теперь с каждой спины на него смотрели красно-золотые глаза с вертикальными зрачками. Колдун снова опустился на колени перед очагом и простёр к огню руки.
- Некс! Открой свой глаз, о Некс! Позволь этим детям заглянуть за пределы неведомого и увидеть то, что недоступно смертным!
А потом он стал петь. Песня лилась на незнакомом языке, прекрасная и жуткая одновременно. Она становилась всё громче и торжественнее, с каждым словом набирая высоту. Корвус никогда не думал, что старческий голос Морбуса может обладать такой силой.
И под звуки песни наставники зашевелились. Они взяли в руки плети и ударили ими по обнажённым спинам учеников.
Боль пронизала всё тело. Беспалые и раньше наказывали учеников поркой, но никогда ещё удары не были столь мучительными. Каждое прикосновение плети как будто сдирало кожу со спины. Корвус зажмурился, изо всех сил пытаясь не заорать.
Он не знал, сколько времени продолжалась пытка. Песня всё не кончалась, равно как и удары. Плети свистели в воздухе, и с щелчком опускались на спины. Между свистами Корвус слышал, как где-то рядом с ним тоненько вскрикивает Агнус. С другой стороны порывисто дышал Брен, едва удерживая в горле хриплые возгласы. Сам Корвус всё сильнее сжимал зубы, пока не прокусил губу и рот не наполнился кровью.
А потом наступила передышка. Песня не затихла, нет, она даже зазвучала ещё яростнее. Но наставники оставили Корвуса, Брена и Агнуса и перешли к остальным парням, дожидавшимся своей очереди у противоположной стены. Теперь свист, щелчки и душераздирающие вопли слышались в отдалении. Корвус смог перевести дух.
Ему вспомнилось, как два года назад они с Агнусом пытались подглядеть за посвящением старших учеников. Они ведь слышали тогда из-за стен этого зловещего здания крики, полные боли и отчаяния. Теперь Корвус понимал, почему кричали бедные парни. Или впереди их ждет нечто более страшное?
Порка завершилась. Наставники побросали плети и вернулись к первой троице. Корвус почувствовал, как сильные руки легли ему на плечи, а потом грубо провели по всему телу. Тяжелое дыхание стоявшего сзади мужчины касалось шеи. Плоть Корвуса вновь пронзила волна боли, но эта боль была уже другого характера. Неизвестный наставник, чьё лицо скрывала лохматая маска, делал с ним то же самое, что Корвус совсем недавно делал с Корникс.
Парень рванулся, пытаясь стряхнуть его с себя, но Беспалый держал крепко. Рядом отчаянно заматерился Брен. Корвусу тоже хотелось кричать и ругаться, но он обнаружил, что лишился голоса. Глаза обожгли слёзы бессильного гнева. Тягучее пение Морбуса разрывало барабанные перепонки. Боль и унижение, да?
Охотник, пытавший Корвуса, стал двигаться быстрее, его рука сжала плечо парня. Скосив глаза, Корвус заметил тонкий розовый шрам у основания большого пальца. Несколько секунд он смотрел на него в тупом оцепенении, а потом вспомнил.
Такой шрам был у Фортиса. Значит, вот кто скрывается под маской.
"Я убью тебя, Фортис!" - с неожиданной ненавистью подумал он. - "Как только я освобожусь, я убью тебя! За то, что ты сейчас со мной делаешь, за то, что четыре года назад притащил меня в это проклятое место, за то, что ничего не объяснил! Клянусь Некс, я убью тебя!"
А потом и эта пытка закончилась. Фортис отправился мучить следующего посвящаемого, оставив Корвуса страдать от бессильной ярости. Парень с беспокойством посмотрел на Агнуса. Как маленький ягнёнок смог вытерпеть подобное обращение?
Его сердце сжало тяжёлое предчувствие. Агнусу было очень плохо. Паренёк безвольно повис на цепях, его лицо было мокрым от слёз. Возможно, он уже потерял сознание. Корвусу стало страшно. Неужели Агнус сломается?
Впрочем, собственные переживания не дали ему сосредоточиться на страхе за друга.
Крики и слёзы теперь слышались отовсюду. Корвус не сразу заметил, когда наставники отпустили Урсуса, Флора и Гая и направились к очагу. Морбус продолжал петь. Где-то посреди бушующего океана ярости Корвуса мелькнуло вялое удивление. И как это он ещё не охрип?