А к югу от их дома, в деревне у самого берега Флюмена, люди жили настоящей жизнью. Им не нужно было каждый день вставать до зари, чтобы покормить этих чёртовых кур, таскать воду, сгорбившись, как тётка Пульхра, чистить баню, нужник и курятник и обслуживать двух мерзких старух, одна из которых вдобавок хочет тебя убить. Они могли заниматься, чем хотят. Они были свободны.
Как-то ночью он опять увидел ворона.
- Зачем ты обманул меня? - обиженно спросил мальчик. - Ты сказал, что я теперь здоров!
- Ты здоров, - заявила птица. - Но ты всё равно слабак.
Корвус обиделся. Почему этот глупый чёрный перьевой шарик не может просто подбодрить его? Почему всё время твердит, что хочет помочь, и ничем не помогает?
- Скажи мне, что делать, если ты такой умный, - огрызнулся мальчик. Ворон сделал странное движение, будто пытался пожать крыльями.
- Ты ведь хочешь летать? Хочешь быть свободным? - спросил он.
- Я хочу. Но не могу.
- Глупости, - отрезал ворон. - Ты всё можешь. Если тебе не нравится жить у тёток, просто убеги от них.
- Убежать? - глупо переспросил Корвус. - Но как?
- Легко. Дождись ночью, пока они уснут, оденься и тихонько выйди из дому.
- И куда же я побегу?
- А это уж тебе решать, - ворон искривил клюв в загадочной улыбке, захлопал крыльями и сорвался с места. Через секунду его силуэт чёрной точкой растворился в небе.
И Корвус остался наедине со своими мечтами. Убежать! Именно то, что он и должен делать! И тогда он будет свободен!
Во сне план выглядел кристально ясным, но утро развеяло иллюзию. Утром к Корвусу вернулось его тощее слабое тело, список заданий на дом и мрачные физиономии тёток Боны и Пульхры. Корвус даже представить себе боялся, что с ним сделают ведьмы, если он убежит.
Когда мальчик протирал пыль на кухне, появился клиент. Это был крупный чернобородый мужчина из деревни. Корвус уже видел его прежде и всегда с завистью разглядывал его сильные руки. Сегодня мужчина попросил у ведьм настойку от кашля.
- Что-то горло разболелось, - рассказывал он, пока Пульхра искала пузырёк. - И главное - так не вовремя! Мне ведь нельзя болеть, я завтра еду на ярмарку в Либру.
- И много товаров повезёшь? - заинтересовалась Пульхра. Корвус тоже прислушался. Он никогда ещё не бывал в Либре, хотя, по словам тёток, его мать жила в деревне рядом с городом.
- О да! Урожай в этом году, милостью Матери, хороший, так что у нас с братом на двоих три телеги набралось.
Корвус знал, что на ярмарки принято ездить парами, а ещё лучше тройками или вообще компаниями по нескольку человек. Глухие дороги кишат всякими разбойниками, бродягами из вольных городов и нежитью, ползущей с гор.
- Мы выезжаем завтра на рассвете, - продолжил мужик. - Вам привезти что-нибудь?
Завтра на рассвете... Неожиданно Корвуса озарило. Телеги! Они должны быть громоздкими и битком набитыми всевозможным товаром, так что туда без труда поместится один маленький тощий мальчик. Ночью ведьмы будут спать и не заметят его исчезновения, а, когда проснутся, он будет уже на пути в Либру.
Либра... Большой город, толпа народу, ярмарка... Корвус всегда мечтал посмотреть на это... И он, наконец-то, избавится от старух. Всё снова казалось таким же простым и ясным, как во сне.
Тётка Бона вступила с мужиком в спор по поводу расценок. Тётка Пульхра поддакивала и кивала в такт словам сестры. Никто из них, включая мужика, не обращал на Корвуса ни малейшего внимания. Мальчик тоже не прислушивался к их разговору, прокручивая в воображении все подробности грядущего побега.
Ночью он лежал в постели с раскрытыми глазами и смотрел на звёздное небо за окном. Спать было нельзя, но Корвус и так ни за что не смог бы заснуть из-за нервного возбуждения. Выждав достаточное время, он бесшумно соскользнул с кровати, натянул сапоги и на цыпочках вышел из комнаты.
В доме царила гробовая тишина. Корвус не стал проверять, спят ли тётки. На улице было холодно, но он не стал брать толстую куртку, опасаясь, что не поместиться в забитую телегу. Последний раз оглянувшись на дом, где провёл всю свою сознательную жизнь, мальчик зашагал по дороге в деревню.
Как он и ожидал, телеги мужика уже стояли во дворе, почти готовые к отъезду. Не хватало только их хозяина. Корвус облюбовал одну и залез внутрь, втиснувшись между мешками с репой и морковкой. Сверху его прикрывал ещё один мешок поменьше. Впервые в жизни Корвус был рад тому, что уродился таким тощим.
В назначенное время, на заре, доверху гружённые телеги отъехали со двора, увозя с собой и Корвуса. Первые лучи солнца прогнали холод, днище телеги покрывала мягкая солома, и тряска, в конце концов, сморила мальчика. Несмотря на всё своё волнение перед неизвестностью, Корвус провалился в сон.