Борис, тяжело дыша, молчал.
Отец нащупал в темноте руку Бориса и, взяв ее в свою, медленно проговорил:
— Унижаться, попрошайничать могут только трусы и лентяи. А настоящий человек, умный, сильный, не примет подаяния ни у кого. Гордость не позволит. А ты что делал?
Борис молчал.
Отец, думая, что сын заснул, подоткнул одеяло и на цыпочках вышел из комнаты.
Борис подождал некоторое время, прислушался, потом встал, оделся, зажег лампу и сел за стол.
Утром, когда мать вошла в комнату, она увидела, что сын спит, сидя за столом, положив голову на раскрытый учебник Шапошникова и Вальцева.
Борис получил по математике «два с плюсом».
Двойное унижение — мольба перед иконой и жалкая, угодливая поза перед учителем, когда тот, помедлив, ядовито усмехаясь, подставил к «двойке» плюс, — болезненно уязвило самолюбие Бориса.
В одной из отцовских книг он нашел «Песнь о Соколе» Горького. Пораженный гордыми и гневными словами ее, Борис, не долго думая, в сочинении по русскому языку «Каким должен быть ученик технического училища» старательно и вдохновенно изложил мужественный и дерзкий призыв этой песни к человеку. И когда сочинение было готово, перечитывая его, Борис неожиданно почувствовал, будто нашел он нового, честного, смелого друга, который пойдет теперь с ним рядом, плечом к плечу.
Борис ждал урока русского языка томительно и нетерпеливо.
Учитель русского языка носил золотые очки, вицмундир, из которого торчали фарфоровые трубы манжет и воротничок с отогнутыми углами, подпиравшими висящие щеки.
Звали его «Душескребом».
Он умел доводить учеников до истерики вопросами, на которые невозможно было ответить. И радовался, когда добивался от мальчика признания в собственном ничтожестве. Облокотившись о спинку стула, вытянув перед собой ноги в остроконечных штиблетах, он произносил назидательно:
— Господам ремесленникам умственная деятельность не может быть свойственна. В приготовлении деревянного сиденья для унитаза изящная словесность не может служить руководством. Но умение выражать некоторые свои элементарные мысли отличает человека от скота. Ну-с, проверим, что отличает вас от названных существ?
И вызывал к доске.
Сегодня Душескреб начал урок с неожиданного торжественного вступления. Подняв руку, он сказал, обращаясь к ученикам:
— Господа, в наш класс поступил новый молодой мыслитель и представил уже на пробу свое сочинение.
Учитель подошел к кафедре, взял тетрадь Бориса и прочел насмешливо:
— «Рожденный ползать — летать не может!» Очень правильное замечание. Позволю добавить: поросенок, вставший на задние копыта, еще не человек. — И вдруг, заливаясь синеватым румянцем, он швырнул в лицо Борису тетрадь, закричал, топая тонкими ногами: — Передайте тому, кто вам писал это сочинение, чтобы он нашел другое место для своих упражнений! А вам за непредставление работы — «единица».
Борис, вздрагивая, задыхаясь, хрипло произнес:
— Это я писал.
— Ложь! — сказал учитель. — Откуда у вас могут быть такие мысли?
— Это я писал, — настойчиво произнес Борис и с искаженным лицом пошел на учителя, сжимая в руке линейку.
Очнулся Борис в коридоре. Старик швейцар настойчиво совал ему в лицо кружку с водой, но Борис не мог пить. Руки его тряслись, а горло было словно стянуто тугим костяным кольцом. Он икал, размахивая руками, отталкивая кружку, и пытался вернуться в класс, но швейцар не пускал его.
На следующий день отец Скворцова пришел в училище. Несдержанный, вспыльчивый, он наговорил учителю таких вещей, что тот, перепуганный, хотел послать за полицией.
В результате уроки русского языка превратились для Бориса в нестерпимую пытку, изощренную, унизительную. Душескреб все силы своего ума направлял на то, чтобы оскорблять Бориса.
Борис просил отца взять его из училища. Но отец сказал:
— Не будь трусом. У тебя хотят отнять единственную возможность стать сильным, получив знания. Защищайся.
Борис защищался. Но только в мастерских, где он делал вещи, он мог вздохнуть свободно.
МЕХАНИК
Эта зима была памятна для Бориса тягучими днями ожидания чего-то необыкновенного, тревожного и значительного.
Занятия в училище прекратились.
В Москве шли бои.
Бориса не выпускали на улицу. Отец иногда совсем не возвращался домой; приходя же, тотчас валился на постель и спал не раздеваясь. Руки у него были грязные, в копоти.
Борис вместе с Костей целые дни бродил по опустевшему поселку. В оврагах, окружавших станцию, они часто находили поломанное оружие. В сарае, где Борис оборудовал целую мастерскую, они чинили это оружие.