Как хорошо было работать над этими проектами, читать богатейшую литературу, консультироваться с профессорами! Но та дисциплина, которая сковывала до сих пор Бориса в его работе над пулеметом, заставляла его иногда неожиданно замолкать полуслове при ответе профессору или во время занятий в лаборатории института. Он машинально забирал с собой черновики расчетов и тщательно уничтожал их, хотя в это было никакой нужды.
Студенты, подметив в Скворцове эту странность, частенько подсмеивались над ним.
О судьбе своего пулемета Скворцов не беспокоился. Он передал его государству, и государство само знает, как теперь поступить.
Он защитил оба проекта и получил звание инженера.
АВТОТЕЛЕГА
Этот мотор пел.
Он брал верхнее «ля» и тянул эту ноту до бесконечности, с непостижимой чистотой и силой.
Заграничный гастролер солировал на стенде Научного автомоторного института, изумляя окрестных жителей и восхищая конструкторов, толпившихся у стенда.
Окружная скорость концов лопастей пропеллера превышала скорость звука.
Лист бумаги, втянутый в сверкающий нимб, рассыпался тончайшей лапшой от стремительных секущих ударов лопастей.
Шедевр иностранной техники поступил на пробу к нам в ту пору, когда во дворе НАМИ копошился слабеньким мотором, чихая и кашляя, давясь горючим, первенец советского автостроения автомобиль НАМИ-1.
Старший научный сотрудник Анатолий Игнатьевич, прозванный в институте «Денди», спасая ладонью пробор на голове от потоков воздуха, нагнетаемого пропеллером, патетически сказал:
— Сокол, прилетевший в курятник. Не правда ли, братья азиаты? У меня лично такое ощущение.
Александр Микулин и Владимир Климов переглянулись. Это было очень обидно. Но равного этому авиамотора в Советской стране пока еще не было.
Микулин не выдержал. Он подошел к Анатолию Игнатьевичу и громко крикнул ему на ухо:
— Этого сокола мы заткнем за пояс, будьте уверены!
— Буду уверен, что нет, — огрызнулся Анатолий Игнатьевич и ушел с таким видом, словно превосходство фиатовского мотора над нашим было его личным превосходством.
Скворцов, поступив в Научный автомоторный институт конструктором, с горечью убедился, что далеко не один Анатолий Игнатьевич придерживается мнения, что соперничать с иностранной техникой бессмысленно, нужно взять самое простейшее и бесспорное у иностранцев и освоить. Но многие, прежде всего молодежь — Микулин, Климов и другие, — настаивали на использовании последних образцов иностранного моторостроения, но не для бездумного копирования их, а для того, чтобы извлечь лучшее из иностранного опыта и на этой основе создать оригинальный и более совершенный собственный советский мотор.
В одной из наших газет была напечатана большая статья, посвященная вопросу состояния автотранспорта в СССР. Основываясь на том, что Россия — страна отсталая, непривычная к технике, автор предлагал вместо современного автомобиля снабдить страну автотелегой.
Эта статья вызвала взрыв справедливого негодования.
— Мы должны ответить. Коллективно ответить! — кричал Скворцов, наклоняясь через стол к Анатолию Игнатьевичу.
Кто-то вскочил и стал стучать о пол табуреткой. Кто-то кричал:
— У вас у самого, Анатолий Игнатьевич, есть склонность экспериментировать по методу: что не от Европы, то от нечистого. Так ведь?
— Почему климовский мотор до сих пор не пошел в серию?
Анатолий Игнатьевич встал, лицо его осунулось и потемнело, нос вытянулся.
Он постучал вилкой по горлышку графина.
— Я вынужден, товарищи, — проговорил он хрипло, с усилием моргая веками, — я вынужден, товарищи… — И вдруг фистулой выкрикнул: — Я требую прекратить эти демагогические выходки против нашей прессы. — И, уронив стул, спотыкаясь, устремился к выходу.
Скворцов говорил собравшимся вокруг него встревоженным конструкторам:
— Мы им такую автотелегу покажем!..
— А вы попробуйте, отвезите ваше письмо с протестом в редакцию на НАМИ-1 — там вас похвалят, обрадуются, что так удачно и быстро реализовали идею автотелеги.
Скворцов оглянулся:
— Мы это письмо можем и на НАМИ-1 отвезти, а за ответом, увидите, на какой машине приедем.
На следующий день Анатолий Игнатьевич вызывал к себе всех конструкторов поочередно и, улыбаясь, просил забыть инцидент и даже разрешил молодежной группе приступить к разработке новой конструкции автомашины, с учетом всех достоинств выдающихся марок иностранных фирм.