Скворцов, опешив, смотрел на знакомые, потрескавшиеся сургучные печати.
— Машина заслуживает внимания. — Инспектор начал перечислять ее достоинства.
Скворцов с замирающим сердцем слушал: речь шла о его собственной машине.
— И такая машина будет? — спросил он шепотом.
— Такая машина будет. Подождите. Куда же вы?
Поднявшись из-за стола, инспектор остановил Скворцова у самой двери.
— Да ведь всё в порядке теперь! — радостно воскликнул Скворцов.
— Не совсем. Вы что же, не хотите закончить своей работы? Инспектор Комиссии партийного контроля усадил Скворцова в широкое кресло и рассказал историю, как проект пулемета был разыскан в архивах военного наркомата и принят для дальнейшей разработки.
Скворцов шел по Гоголевскому бульвару, прижимая руку к карману, где у него лежала путевка на один из оружейных заводов. Там он должен был сделать эталон своей машины.
Печальный Гоголь сидел в своем кресле, кутаясь в толстые складки бронзового плаща. Круглая луна беспечно катилась по зеленому небу.
А Скворцов все шел и шел мимо деревьев, роняющих листья горького осеннего цвета, мимо площадей, освещенных огнями, мимо домов с окнами, украшенными яркими цветами абажуров.
И он уже жалел, что выбрал кольцо «А», а не «Б», которое вдвое длиннее: можно было бы ходить хоть до утра и подробно обдумать все детали будущей работы.
ГОРОД ОРУЖЕЙНИКОВ
У этого города должна была бы быть такая эмблема: стальной щит, пересеченный полями из сверкающей эмали и выпуклой бронзы, по краям пистолеты, клинки и ружья; грозные острия штыков ограждают посреди зеленого поля чудесный сад, полный цветов и деревьев, изваянных из тончайших лепестков стали…
Ибо это один из наших древнейших городов, гордо несущий веками славу усердного оружейника своего народа.
До сих пор на улицах города можно видеть старинные, ноздреватые черного чугуна решетки вдоль безводных каналов. А когда-то каналы эти были наполнены шумной водой, приводившей в движение деревянные колеса, которые, в свою очередь, крутили станки, высверливающие в стальных болванках длинные отверстия — дула ружей.
Необыкновенные искусники оружейного ремесла живут здесь.
Они ведут свою родословную от древнейших мастеров, они соревнуются со сказочным искусством старинных оружейников и создают новое оружие, о котором складываются новые легенды.
Вот в этот-то город и приехал Скворцов работать над своим новым пулеметом.
Отдел опытных работ помещался в кирпичном приземистом флигеле, черные чугунные решетки толстой паутиной опутывали окна здания.
Сквозь глубокие, как крепостные амбразуры, ниши свет проникал внутрь узкими пучками.
Оружейники рассматривали чертежи Скворцова с насупленными, недовольными лицами. Эти люди хорошо умели скрывать свои чувства — они испытывали сейчас не оружие, а его творца.
— Ну как, товарищ, недельки за две сможете первый экземплярчик состряпать? — обратился к Скворцову какой-то высокий с колючими усами человек.
— Какое две недельки! Он за одну сделает… Товарищ молодой, энергичный! — поддержал его другой, которого все звали Фаддеичем, и непонятно было, фамилия это или прозвище по отчеству.
Потом Фаддеич умильно сказал:
— Собственно, остались одни пустяки. Только сделать! Но ведь это и без вас слесари могут.
Скворцов встал, молча подошел к столу, свернул чертеж, перевязал медленно обвел глазами конструкторов и произнес раздельно:
— Я приехал сюда, чтобы сделать машину. Год, два, десять — сейчас меня такая арифметика не интересует. Подсчитаем после, когда машина будет готова.
— А товарищ для нас подходящий, — заявил Фаддеич.
Высокий, худой, с колючими усами сдержанно заметил:
— С другим характером за такое дело браться нельзя.
Присутствовавший при этой сцене изобретатель, чьим именем было названо немало оружия, тут же предложил Скворцову перебраться к нему на квартиру.
Богатейшую коллекцию оружия имел Федор Васильевич. Поставив перед собой масленку, он нежным шепотом произносил:
— А вот мы вас сейчас свежим маслицем попотчуем! — и ласково протирал детали чистейшими тряпочками.
— Что муха? — говорил обидчиво Федор Васильевич, когда при нем упоминали о каком-нибудь снайпере. — Пускай муха капнет — мой Колька и в этот пункт попадет. У нашего у всего семейства зрак орлий.
У него был также какой-то необыкновенный шомпольный дробовик. Федор Васильевич рассказывал, что он по рассеянности забил однажды в дробовик тройной заряд. И когда выстрелил, то увидел, что ствол раздулся, почти как пузырь, и снова, мгновенно сжавшись, принял обычную форму. Вот из какой упругой стали был сделан этот ствол!