Весь день в университете прошел скверно. Он так и не смог учиться, мысли были где-то с отцом. К вечеру он возвращался в общежитие и по дороге зашел на детскую площадку. Ему очень хотелось вспомнить свое детство, маму и ее целительные сказки. Их определенно ему не доставало. Илан сел на скамейку рядом с песком и вспомнил, что мама всегда ему говорила, что песок – струя времени, при этом пропускала песок между тонкими пальцами. А дети, он с сестрами, завороженно смотрели на эти струйки, которые текли словно вода, пока не высыпался весь песок. Тогда мама открывала ладонь и показывала им камушки в руках, которые задержались, и говорила, что это те камни, те драгоценности, которые остаются в ладони, когда струя времени проходит сквозь нашу жизнь. И если после высыпания всего нашего времени в руке не остается ни одной драгоценности, то это очень печально. Поэтому обязательно надо стараться хватать песок вместе с драгоценностями, а особенно, еще и приглядеться заблаговременно, чтобы схватить камни покрупнее, поярче и чище. Он присмотреться к песочнице и заметил что-то небольшое лазурного цвета в глубине песка, и непроизвольно, из любопытства, которое не могло упустить столь красивый оттенок, схватил горстку песка и пустил между пальцами. Когда песок весь высыпался, он раскрыл ладонь и увидел в ней небольшой, отломившийся из чьей-то бижутерии кусочек яркой бирюзы.
Глава 9
Весь вечер понедельника он провел в состоянии то подготовки перед началом битвы, то стремительные ростки от зерна чувства возрождения брали верх над всем, а мысли уносили его к кусочку яркой, красивой целой бирюзы в родном городке.
Неделя то летела, так что он даже не понимал, как прошли часы, то минуты тянулись темным, холодным протестом. Наступил последний день учебы. Он мечтал посетить маму и родных, панически не хотел в магазин к отцу, бесконечно ждал послеобеденный перерыв и ярмарку. Внутри него жили сейчас две личности, которые он максимально старался отделить друг от друга. Потому что гроза и молнии одного могли разрушить проросший хрупкий росток новых чувств в другом.
Вечер прошел дома спокойно. За ужином как будто все было по-прежнему. Отец за неделю успокоился. С утра в лавке тоже было спокойно, посетители приходили, товары продавались, жизнь шла своим чередом. После обеда Илан собрался и, выходя, просто сказал отцу, что уходит на один час. Придя на ярмарку, первым делом он зашел к ювелирному мастеру и отдал ему свою находку, попросил сделать из него браслет из белого металла. Он решил, что этот обломок есть что-то очень важное, как напоминание и знак о новом начале. Поэтому он теперь будет с ним всегда. Далее пошел искать камень покрупнее.
Он ее достаточно быстро нашел и, зная свои проблемы, сразу сообщил, что у него есть один час и он не знает, как продлить его. Хилай сначала немного растерялась от такой откровенности, но ее улыбка спасала любую ситуацию.
Так длились по одному часу их встречи два раза в неделю некоторое время, сколько именно— неважно, так как ощущение у каждого четко установилось такое, как будто они знали друг друга уже много жизней, и каждую прожили вместе неразлучно. Илан успел завершить первый год учебы с достойными окончательными баллами, которые, конечно, были, по мнению отца, слишком низкими. Пролетело все лето, каждый день по одному часу он проводил со своей музой, от которой шел свежий воздух, дающий чувство жизни, а сердце периодически стучало бешеным ритмом. Начался второй год учебы в университете. Хилай в этом же году приступила к учебе в педагогическом колледже в родном городке. Вновь встречи стали редкими, а дни и учебные недели бесконечными.
При каждой встрече за один час пролетала целая вечность столкновения двух стихий, двух противоположностей, двух краев мира. И как это бывает при соприкосновении этих двух контрастов, случались бурные стихийные выбросы. Чаще в виде забавной шалости и юмора Хилай в противовес сдержанности и вязкости Илана. Но иногда случались и бури негодования за счет милой, гордой вспыльчивости и возмущения огня, а напротив при этом стояли холод и тишина глубин моря. Стоило одной всего лишь волне подняться, и маленькую Искорку со всеми своими всплесками смывало водой и оставались только жалкая зола и тление. Она, Хилай, которую все друзья и семья принимали как бесспорного победителя любой битвы, с Иланом видела только поражение. Девушка была всегда в смятении от смешения разных чувств – от недовольства и несогласия до смятения и восторга – и дивилась его силе, силе этого холодного, молчаливого молодого человека.