В дверях появляется Анусина мама, ставит на крыльцо две сумки. Сашук на всякий случай прячется за дерево. Мать уходит, потом появляется Ануся, и тогда Сашук тихонечко свистит. Звездочет не слышит или не обращает внимания, но Ануся поворачивает голову. Сашук манит ее рукой. Ануся выходит на улицу. Лицо у нее печальное или, может, просто заспанное. Сегодня она еще наряднее: в белом платье с красной каемкой, в красных туфельках и в новой панаме, тоже с красной каемкой.
- Чего это ты вырядилась, фуфыря какая? - спрашивает Сашук.
- А мы уезжаем, - печально говорит Ануся. - Совсем.
Сашук молчит и смотрит то на нее, то на Звездочета, укладывающего сумки в багажник. Ануся опять дергает резинку панамы, та щелкает ее по подбородку.
- Из-за меня?
- Из-за всего. Это мама все... "Я не хочу, я ни за что..." передразнивает она. - А мне здесь нравится. И папе тоже.
- Так чего?..
- Разве ее переспоришь? - вздыхает Ануся. - Тут, говорит, ни людей, ни водопровода, ни вообще...
- Как это "ни людей"? Вон сколько народу!
Ануся пожимает плечиками. Они оба молчат. Долго и огорченно.
- А я думала, ты мне еще краба поймаешь. Или я сама. Я бы спрятала.
- Обожди! - вскидывается Сашук. - Я счас!
Он стремглав летит домой, бросается под топчан, достает кухтыль и поспешно, но осторожно, обняв обеими руками кухтыль, бежит обратно. Ануся стоит у калитки и ждет.
- На! - запыхавшись, говорит Сашук.
Глаза Ануси вспыхивают, носик морщится в радостной улыбке.
- Насовсем? На память?
- Ага!
- Ой! Папа, папочка! Положи и это... Смотри, какую мне вещь Сашук подарил!