Зинаида Сергеевна торопливо развернула листок, пробежала первые строки и тотчас же, не отрывая глаз от письма, направилась к землянке комиссара…
Советовались долго. Письмо прочли несколько раз. Оно гласило:
«Дорогой Макс. Ты, конечно, слышал, что я пропал. И, безусловно, удивишься, узнав мой почерк. Тебе интересно знать, где я. Так вот, я среди тех, кого вы так боитесь,- среди партизан. Да, дорогой Макс. Я в плену. Так как мне сейчас нечего бояться, я чувствую себя превосходно. Это письмо тебе передаст также партизанка, врач, мой шеф. Я уверен, ты ей не причинишь зла и поможешь. Ее сын и свекровь в лагере. Надо сделать все возможное, чтобы их освободить. Умоляю во имя старой дружбы. И еще две просьбы:
1. Сообщи, пожалуйста, моей жене, что я жив и здоров (возможно, через кого-нибудь надежного, кто будет ехать в Дрезден в отпуск).
2. Обязательно пришли мне медикаментов и перевязочных материалов как можно больше.
Ну и, наконец, тебя интересует, что я думаю сейчас. Я много думаю и твердо уверен теперь: авантюра Гитлера кончится крахом. И чем скорее это произойдет, тем лучше для нас. Обнимаю, твой Ганс Клейншмидт».
Зинаида Сергеевна настаивала:
- Я пойду одна.
- А если Макс вас выдаст?
- Виктор Павлович, что бы ни случилось, я должна идти.
Я - мать.
Ее отпустили. А через два дня Зинаида Сергеевна своими глазами увидела высокий забор из колючей проволоки, с вышками по углам. Лагерь находился возле узловой станции. Рядом тревожно и настороженно жил небольшой поселок. Анастасия Ивановна - хозяйка дома, в котором Зинаида Сергеевна остановилась,- не советовала ей приближаться к лагерю.
Стрельнет часовой с вышки без всякого предупреждения - и делу конец. Сколько людей так погибло! Бросится вот такая, как ты, голубушка, к колючке - мужа или сына повидать,- и пропала. Им что, им эго вроде удовольствия. А то еще собаками затравят.
- Что же делать?
Пока их наши не прогонят, ничего не сделаешь. Не одна ты, голубушка, страдаешь. Все ждем и терпим…
Немецкий госпиталь размещался в школе. Здание было обнесено забором. Гражданских туда не пускали.
Первый день Зинаида Сергеевна отдала на то, чтобы разведать обстановку. Она несколько раз прошла мимо госпиталя, хотя это было очень опасно: попадись письмо в руки фашистам, ее бы отправили не в лагерь, а прямо на виселицу. На второй день решила зайти в госпиталь под предлогом устройства на работу. Ее отвели к Максу. Но в его кабинете оказалось несколько врачей-офицеров.
- Я врач,- сказала Зинаида Сергеевна, раздумывая, передать письмо или нет.
- У вас есть диплом? - спросил человек в позолоченных очках. Это был Макс. Другие офицеры молча рассматривали ее.
- Нет,- ответила Зинаида Сергеевна.
Наступил решительный момент. Если ее отправят, больше повода для встречи не найти.
- Но у меня есть рекомендация. Вот, пожалуйста.
Макс развернул письмо. Зинаида Сергеевна заметила, как дрогнула его рука. Он остро глянул на нее, потом вдруг стал поправлять очки.
- Что, Макс, это хороший специалист? - поинтересовался один из офицеров.
Макс ответил не сразу. Он еще раз осмотрел с ног до головы Зинаиду Сергеевну.
- Да, рекомендация вполне приличная,- сказал наконец Макс. Видно было, что он старается взять себя в руки.- Но мне хочется задать вам, фрау, несколько вопросов.- Он выразительно посмотрел на своих коллег.
Врачи одни за другим вышли.
Вы поразили меня своей отвагой, фрау.
Я думаю только о сыне.
- Этого письма больше никто не читал?
- Нет.
- Его нужно немедленно уничтожить.- Макс достал зажигалку.- Ради Ганса я сделаю все.
Он еще раз прочел письмо. Потом поджег его и бросил в печку.
Договорились встретиться через пять дней в том же буфете на вокзале, где встретились в свое время Нина, Карл и Ганс, Кляйншмидт.
БЕГЛЕЦ ИЗ КАТЫНИ
В окно осторожно постучали. Зинаида Сергеевна вскочил с постели: «Наверно, Макс».
Анастасия Ивановна тоже проснулась, но не разрешила открывать дверь.
- Погоди…
Прислушалась. Снова кто-то постучал. «А что если Маке выдал?» - мелькнула мысль.
- Свой. Гитлеровец бы за это время дверь выломал. Надо впустить.- Хозяйка пошла открывать.- Кто? - донесся его голос из сеней. Тотчас послышался ответ:
- Свой, пани, откройте.
Зинаида Сергеевна припала ухом к перегородке. Разговаривали уже в сенях.
- Не бойтесь меня. Я весь день пролежал в вашей картошке. Следил, нет ли у вас немцев…
- Кто вы такой?
- Поляк. От фашистов бегу, к вашим…