- Послушай, как тебя?..- с трудом выговорил он.
- Меня зовут Галя…
- Галь… я очень пить хочу.
- Снега, сейчас я тебе дам снега…
Галя оглянулась. Вокруг все было изрыто снарядами.
- Найди лучше мой автомат.
Галя прыгнула в окоп, через некоторое время вернулась с автоматом.
Ваня осмотрел новенький ППШ.
- Это не мой. Командира взвода… Где ты его взяла?
- Он лежал возле убитого лейтенанта.
- Лейтенант убит? - переспросил Ваня и поник головой.- Перевязывай… Как хочется пить!
- Я сейчас! - Галя побежала к краю высотки, чтобы найти где-нибудь чистого снега. Вдруг она остановилась и замерла от испуга. Навстречу ей шел пьяный фашист.
И гитлеровец остановился, заморгал от удивления глазами.
- Вас ист лес?
Галя попятилась назад.
- Хальт! - рявкнул фашист, направляя на девочку автомат.
- Ложись! - крикнул Ваня.
Галя упала. В ту же секунду раздалась короткая очередь. Фашист, взмахнув длинными руками, покатился с высотки.
- Ползи ко мне,- позвал Ваня.
Галя подползла к нему.
- А теперь лежи смирно. Будем ждать своих…
Издали уже доносился грохот танков.
ПО ПУТИ В ГОСПИТАЛЬ
Чернобривцу казалось, что если он как-нибудь перевернет русское слово, получится как раз то, что он хочет выразить па польском языке. И его страшно удивляло, почему хозяйка при всех его стараниях ничего не могла понять.
- Пани, цаю. Понимай, цаю…
Полковник открыл дверь на кухню и вмешался в разговор:
- А ты скажи по-русски: «Хозяюшка, пожалуйста, чаю», и она поймет.
- Чаю?- переспросила, обрадовавшись, хозяйка.- О, чаю ест. Чаю проше…
Спустя несколько минут два стакана аппетитно дымились на столе.
- Ну вот, видишь,- улыбнулся полковник.- А то выдумал: «цаю!»
Сели за стол. Пригласили и хозяйку. Она отказалась:
- Денькуе…
- Тогда вот, угощайтесь.
Хозяйка взяла предложенное полковником печенье, но за стол все равно не села. Она прислонилась к жарко натопленной печке и глазами, в которых были благодарность и недоумение, смотрела на советских людей.
- Вот вы полковник,- удивлялась она,- такой большой человек, а сидите со своим шофером за столом. Это очень трогательно. Такого не было в старой польской армии, не говоря уже про немцев.
- А мы с ним, хозяюшка, не графского происхождения. Он из рабочих, а я из крестьян. И служим одному делу, народному. Чего же нам вместе на досуге не попить чайку?
Хозяйка задумалась, потом, глядя на Ивана Григорьевича, сказала:
- А вы такой молодой и уже полковник.
- Ну, не совсем молодой. Тридцать пять стукнуло.
- Женаты?
- Женат. Есть мальчик. Четырнадцати лет. Еду к нему. Навестить. В госпитале он.
- О боже, бедный мальчик.
- Ему уже лучше.
- Это хорошо. А жена ваша на фронте?
- Не знаю. Возможно, и на фронте. Она врач. Если жива, конечно, па фронте.
- Это очень трогательно. Вся семья па фронте.
Пока полковник и шофер пили чай, хозяйка засыпала их вопросами. Она все жалела, что муж ее, железнодорожник, не смог повидаться с такими приятными гостями.
- Он не поверит, что за этим столом пил чай пан полковник и даже приглашал меня сесть..,
А через час в этом же доме, за этим же столом, сидела озябшая, исхудавшая Юлия Адамовна. Хозяйка поила ее горячим чаем и приговаривала:
- Кушайте, это все оставили ваши дети. Здесь был у меня советский полковник. Какой человек! Вы, русские женщины, можете гордиться своими сыновьями.
Юлия Адамовна не подозревала, что речь шла, действительно, о ее сыне.
БЕЗБОЖНИК НА ПЛЕБАНИИ
Машина то мчалась среди заснеженных полей, то врывалась, как в тоннель, в аллею, обсаженную липами, кроны которых смыкались вверху.
Вечерело. Мороз усиливался, колючий ветер обжигал лицо. На окраине небольшого местечка Чернобривец остановил машину.
- Не мешало бы, товарищ полковник, обогреться.
- Пожалуй, верно, не помешает. Продрог и я…
Чернобривец отправился в разводку, а полковник наклонился к ветровому стеклу…
На улице не было ни души. Все окна наглухо закрыты ставнями. В темноте мрачно чернели контуры костела.
Минут через пять вернулся Чернобривец.
- Ну что? - спросил полковник.
- Во-он в том доме открыли двери. Да, говорят, там баня…
- Баня?..
- Ага. То ли баня, то ли бания…
Полковник взглянул на костел.
- Может быть, плебания?
- Вот-вот, она самая… А что это?
- Ха-ха-ха,- рассмеялся полковник.- Снова ты перепутал. Плебания - это усадьба ксендза. Ну, и дом, где он живет. Что ж, зайдем.