Сержант спокойно и обстоятельно докладывал о телеграмме. Солдаты стояли молча. В эту тяжелую для Родины и для каждого из них минуту они прониклись уверенностью, что у них снова есть надежный боевой командир. Они смотрели на него, ждали, а он, угадывая их мысли, твердо сказал:
- Пробьемся, товарищи, пробьемся…
ВОТ ОН КАКОВ, ВИКЕНТИЙ!
- Ничем бог не обидел нашего Викентия,- говорил не раз дед Данила старухе,- ни ростом, пи красотой. Вот только насчет умишка, кажется, поскупился…
Возможно, Викентий не был таким красивым, как казалось старикам, но зато и насчет ума его дед был явно несправедлив. Викентий сильно заикался, даже своего собственного имени по мог сразу выговорить, и это как-то усугубляло в глазах окружающих его детское простодушие - простодушие сильного и доброго человека.
В деревне Викентия любили и жалели, безобидно подшучивали над ним и считали, что к чему-нибудь серьезному сын Данилы Абабурки не годится. Поэтому, когда Заболотские парни пошли в лес, в партизаны, Викентия они с собой не взяли.
Вначале гитлеровцы хотели пристроить его в полицию или послать на работу в Германию, но вскоре, видно, тоже пришли к мысли, что проку с заики будет мало, и попросту забыли о нем.
Как-то в гарнизон прислали пополнение. Среди новичков были чехи и словаки. Викентий сблизился с ними. Он быстро усвоил несколько десятков чешских и словацких слов, хотя в этом и не было особой нужды: чеху и белорусу нетрудно понять друг друга.
Разговаривая с чехословацкими солдатами, Викентий с интересом присматривался к оружию. Это заметил однажды молодой солдат из Северной Моравии Карл. Он спросил:
- Правится? Может быть, Викентий хочет быть солдатом или полицаем?
- Н-нет,- ответил Викентий.- П-пальнул бы с охоткой, а н-насчет того, чтобы солдатом,- н-не хочу.
Все же о том, чтобы стать солдатом, парень мечтал. Конечно, не во вражеской армии и пе в полиции хотел он служить, а в той армии, в которую пошли его сверстники.
Долго он искал этих парней в лесу и наконец нашел.
- Ну какой из тебя партизан без оружия? - сказал Викентию комиссар.- Достань винтовку и, пожалуйста, становись в. строй.
- Х-хорошо,- ответил Викентий и зашагал домой, полный решимости в этот же день раздобыть оружие. Как это сделать, он уже придумал.
Первым, кого он увидел, подходя к деревне, был Карл, стоявший на посту возле хлебных скирд.
- А-а, Викентий,- приветливо улыбнулся ему Карл.- Добрый вечер!
У скирды стояли вилы. Викентий мог ударить ими Карла по голове, схватить винтовку и - в лес. По он знал, что Карл попал в гитлеровскую армию но по собственному желанию, что в душе оп ненавидит фашистов, и не мог так поступить.
- Тебе что? - спросил Карл.
- К ним,- кивком показал Викентий в сторону девчат, которые работали неподалеку.
- А-а, понимаю.
Викентий сделал несколько шагов и вдруг, будто вспомнив что-то, вернулся.
- К-карл…
- Что?
- Д-дай мне винтовку. Подержать. Пусть они посмотрят.
- Понимаю,- улыбнулся Карл.- На…
Викентий взял винтовку, закинул ее на плечо и, отойдя немного, опять вернулся.
- К-карл. Да-ай и патронташ, чтоб по всей форме было.
- Бери и патронташ. Ты постой тут, а я на минуточку…
Карл, не переставая улыбаться, направился в деревню, а когда вернулся, Викентия нигде не было.
Перепуганный не на шутку, Карл бросился его искать - в одну, в другую сторону. Наконец он увидел Викентия. Тот неторопливо шагал но лесной дороге.
- Стой, ты куда?! - крикнул Карл.
Викентий остановился.
- Отдан! - Карл, запыхавшись, подбежал к Викентию.
Викентий направил винтовку на Карла и строго сказал:
- Не п-подходи!
- Ты что? Это же нечестно, Викентий. Немцы меня повесят…
- П-пусть п-повесят. У н-них б-будет меньше на одного вояку, а у п-партизан на одного б-больше.
Карл даже рот разинул от удивления. Не ждал он такого от чудаковатого Викентия.
- Хорошо,- проговорил наконец он.- Пусть у немцев будет на одного солдата меньше, а у партизан на двух больше!
Минуту спустя они шли рядом по дороге, которая вела в партизанский лес.
- Вот он каков, Викентий! - с уважением и завистью говорили в отряде и в деревне, когда
узнали о его поступке.
ФРИЦ ТОПИТ БАНЮ
В тот же день в Заболотье произошел второй случай, который наделал не меньше шума и вызвал не меньше разговоров. Гемлер приказал своему денщику истопить баню. Нужна была вода. Фриц согнал деревенских ребятишек и стал их запрягать в водовозную телегу. Поставив ребят кого в оглобли, кого сзади - толкать телегу, сам он взгромоздился на бочку и, взмахнув кнутом в воздухе, властно закричал: