} }
Херман перебирает оставшиеся сочинения. Находит то, что искал.
ХЕРМАН. (Читает) «В субботу утром я занимался математикой с моим другом Клаудио. После обеда мы с отцом ходили играть в баскетбол. Игра была очень острой, но мы выиграли и всей командой пошли праздновать победу. В воскресенье…»
Дальше читает про себя. Ставит четверку и кладет в пачку сочинений справа.
ХУАНА. Почему четверка? Он кажется мне славным парнем. Тому ты ставишь пятерку, а этому четверку?
ХЕРМАН. Я не преподаю этику или религию. Мой предмет – язык и литература.
Берет следующее сочинение.
ХУАНА. Тебя это действительно не беспокоит? На твоем месте я бы поговорила с этим Клаудио. Поговоришь?
КЛАУДИО. Вы меня вызывали?
ХЕРМАН. Да, проходи, садись.
Клаудио садится.
ХЕРМАН. Речь пойдет о твоем сочинении про то, как ты провел выходные. Оно меня обеспокоило.
КЛАУДИО. Наверное, пунктуация. Всегда путаю, где ставить точку с запятой.
ХЕРМАН. Нет, пунктуация совсем неплохая.
КЛАУДИО. Мне лучше даются точные науки, но в этом году я собираюсь подтянуться по языку.
ХЕРМАН. Речь о содержании твоего сочинения. Ты пишешь о своем однокласснике и его семье. Кому-то это может показаться неправильным.
КЛАУДИО. Это вам так показалось? Или кому-то другому? Кто-нибудь еще читал мое сочинение?
ХЕРМАН. Пока нет. Но я подумываю о том, чтобы показать его директору школы, узнать его мнение.
КЛАУДИО. Я писал не для директора. Я писал для вас.
Пауза.
ХЕРМАН. Как, по-твоему, почувствовал бы себя твой друг Рафа, если бы прочел то, что ты написал? (Читает) «…Я воспользовался тем, что Рафа завалил математику …Я почувствовал запах - ни с чем не сравнимый запах женщины среднего класса…» И я говорю не только о том, что именно ты пишешь. Хуже всего то, что остается между строк. Твой тон. А если я попрошу тебя прочесть это сочинение на уроке? Каково будет Рафе, когда он такое услышит?
КЛАУДИО. Не знаю, каково ему будет. Опять-таки я писал не для него. Это же вы попросили написать про выходные. Так что идея ваша.
Пауза.
ХЕРМАН. Ладно, пусть так. Не знаю, чего ты добивался, когда писал. Но как бы то ни было, лучше поставить в этой истории точку и забыть.
Клаудио собирается уходить.
КЛАУДИО. Можно сейчас сдать упражнение с прилагательными?
ХЕРМАН. Это задание на понедельник.
КЛАУДИО. А я еще вчера сделал. Если, конечно, я все правильно понял. Там нужно было написать сочинение, используя прилагательные из вашего списка, да?
Достает сочинение.
ХЕРМАН. Это своего рода игра, чтобы заставить вас побольше писать.
КЛАУДИО. Только я не понял: прилагательные могут идти в любом порядке или точно по списку? Я сделал по списку.
ХЕРМАН. Неважно, в каком порядке. Я же говорил на уроке.
КЛАУДИО. Еще я не знал, можно ли использовать другие прилагательные, помимо списка. И можно ли их повторять. Я использовал слово «смуглый» два раза.
ХЕРМАН. Необязательно сдавать сейчас. Не хочешь еще раз проверить?
КЛАУДИО. Лучше я сейчас сдам. В выходные я буду заниматься математикой.
Оставляет свое упражнение и уходит. Пауза. Херман берет его и читает.
Хуана демонтирует инсталляцию в художественной галерее и упаковывает ее составные части. Приходит Херман, ставит свой портфель на пол и начинает ей помогать.
ХУАНА. Тебе это кажется искусством для извращенцев?
ХЕРМАН. Для извращенцев?
ХУАНА. По мнению этих двух, все только к тому и сводится. Естественно, они так сказали уже после того, как просмотрели счета. Сначала они попросили у меня всю бухгалтерию, а уже потом выступили с критикой. Если бы такие работы продавались, они бы не сочли их «искусством для извращенцев». Я еще со слов Бруно предполагала, что они окажутся консервативными. Провинциалки, которым все равно, что наследовать: художественную галерею или колбасную лавку. Ну как можно называть это искусством для извращенцев?
ХЕРМАН. Ты прекрасно знаешь, что я думаю о такого рода инсталляциях. Мне необходимо видеть лица. Людей. Мне становится ужасно одиноко среди подобных…
ХУАНА. Херман, это не самый подходящий момент! Я в любую минуту могу потерять работу. Сейчас не время формулировать твои аргументы против современного искусства. Мне нужно, чтобы ты только сказал, что эти две – просто косные мужички.
ХЕРМАН. Они что, решили закрываться? Они закрывают галерею?
ХУАНА. Мне дали месяц. Один месяц, чтобы доказать им, что это «жизнеспособный бизнес». Я должна найти что-то, что будет продаваться. Но это должно быть нечто, хоть отдаленно напоминающее экспонаты художественной галереи, а не фермерской ярмарки. А если не найду, помещение продадут, и дело с концом. (Продолжает работать молча) Они даже потрогали некоторые части инсталляции. Ты бы видел их лица! «Искусство для извращенцев»… Ну а ты как? Как день прошел?
ХЕРМАН. Ничего особенного. Кстати, я поговорил с тем мальчиком.
ХУАНА. И что?
ХЕРМАН. Так, побеседовали немного. А потом он мне сдал упражнение с использованием набора прилагательных, которое я даю каждый год.
ХУАНА. Это где «используйте в рассказе следующие прилагательные»?
ХЕРМАН. Именно.
ХУАНА. Ну и?
ХЕРМАН. Он опять это сделал. Скажем так: он написал вторую главу. Помнишь, он ведь предупреждал? «Продолжение следует».
Пауза.
ХУАНА. Оно у тебя с собой?
ХЕРМАН. Да.
ХУАНА. Но ты не хочешь, чтобы я прочла.
ХЕРМАН. Не уверен, что это правильно.
ХУАНА. Я читаю сочинения твоих учеников тридцать лет!
ХЕРМАН. Но эта история немного другая, правда?
Хуана продолжает демонтаж. Херман открывает портфель, достает работу Клаудио и дает Хуане, которая начинает читать.
КЛАУДИО. Напишите сочинение, в котором будут использованы следующие прилагательные и причастия: довольный, противоположный, нормальный, смуглый, равный, сосредоточенный, маленький, старший, прекрасный. (Пауза) «В понедельник я подошел к Рафаэлю Артола и предложил опять позаниматься вместе. Как раз в тот день математик похвалил его за упражнения по тригонометрии, и он был очень доволен – будто ему дали Нобелевскую премию, - поэтому захотел начать в тот же день. По дороге мы болтали о том, о чем обычно болтают ребята нашего возраста: о девчонках, о школе и так далее. Так мы дошли до его дома. Почему я выбрал Рафаэля? Потому что он – «нормальный». Мы с ним принадлежим к противоположным полюсам. В классе есть и другие ребята, которые относятся к этой же категории. Но в нем есть что-то такое, от чего мне еще в прошлом году захотелось приглядеться к нему повнимательнее. После уроков я часто видел родителей Рафы, поджидавших его, держась за руки. Другие ребята стесняются, когда за ними приходят родители. Стесняются то ли самой ситуации, то ли своих родителей. А Рафа нет, не стеснялся. И я спрашивал себя: а что у них дома? Как живет «нормальная» семья?
Дверь открыла смуглая женщина неопределенного возраста, ей могло быть как пятнадцать, так и пятьдесят пять лет, хотя это все равно. Хозяйка дома была в гостиной. В одной руке у нее был журнал «Дом и сад», в другой – рулетка. Она была так сосредоточена на измерении стены, что не сразу заметила наш приход.