Сережа слезает с высокой кровати, как с забора, перевернувшись на живот и осторожно нащупывая пол.
— А что будет на завтрак? — сидя на полу, интересуется он.
— Да вот, мама «ЦУ» оставила, — и папа вслух читает записку:
«Валя, приготовь Сереже яичницу с колбасой. Чай пейте с вишневым вареньем. Баночка — в подполье, на приступочке. Обязательно погуляй с Сережей. Сегодня холодно, одень ему теплое пальто и сапожки. Я приду поздно. Ваша мама».
— Понял?.. Яичницу с колбасой и чай с вареньем.
— Я не хочу вместе! Я лучше по очереди, — тянет мальчик.
Папа нерешительно смотрит на сына, видимо, ему тоже хочется «отдельно».
— А знаешь, — с искусственным воодушевлением говорит он, — мы вот что сделаем: каждому выделим «сухой паек»! Как в походе!
— Как будто мы военные, да? — подхватывает Сережка. — Как будто мы на войне! — он тут же кидается в «свой угол» между окном и кроватью и срочно вооружается.
За стол мальчик садится в полной боевой готовности: ружье и сабля надеты прямо поверх пижамы. Колчан со стрелами заброшен за спину, в четырех карманах — по пистолету, а гранаты Сережка ставит перед собой.
Некоторое время за столом тишина. Едят воины, как и полагается, быстро и сосредоточенно. Старший снова погрузился в чтение.
— Ты чего там затих? — выглядывает он из-за газеты.
— Смотрю, — Сережа проколупал в яйце маленькую дырку и пытается заглянуть в нее.
— Что ты там выглядываешь?
— Цыпленка.
— Какого еще цыпленка?
— Маленького.
— Что за чушь! Ешь!
— А вдруг он там спрятался? И схватит меня за нос?!
— Сергей, давай без глупостей! — это был плохой знак: когда папа называет его полным именем, жди неприятностей.
Ждать Сережа не стал, быстро управился с «сухим пайком» и, наводя мосты, поинтересовался:
— Ну, и что там пишут?
— Да вот, — не сразу откликается папа из-за газеты, — «Экономика стабилизируется…», «Наша нефть уплывает в Америку», «Гневное осуждение терроризма…», «Отстоим правду с помощью силы»… Понял что-нибудь?
— Понял, конечно. А Лева Оберган стукнул меня по лбу. С помощью силы.
— Сдачи бы дал!
— А я не знал, сколько.
— Что «сколько»?
— Сдачи. Он же один раз всего дал!
— А ты не бойся, лишнее сдать. И куда твоя воспитательница смотрела, Галина Ивановна?
— Она не смотрела. Она тогда уволилась. Правда, теперь опять приволилась. «Потому что лучше нашего города нет на всем белом свете!» — так она сказала. Правда же, нет?
— Ерунда. Все новые города застраиваются по типовому плану. И наш — тоже.
— Все равно, наш город самый красивый! Мы вчера посадили прутики.
— Не прутики, а молодые деревья.
— Деревья потом получатся, а сейчас прутики, — Сережка надулся.
— Ох, Серый, и болтушка же ты! Как только у тебя язык не устает? «Сухой паек» прикончил?
— Прикончил.
— Молодец. Ну, иди, займись чем-нибудь.
— А в лес?
— В лес пока рано. Сыро там. Поиграй!
Мальчик нехотя направляется в комнату, играть ему не хочется: игрушки он видит каждый день в детском саду. А сад у них хороший, хоть и находится он пока в обыкновенном доме, на первом этаже. Игрушек полным-полно, все новые, не поломанные, всем хватает. Но сегодня Сереже хочется поговорить с папой, и он возвращается в кухню.
Папа занят: он переставляет маленькие фигурки на клетчатой доске. Сережа знает: это — «шахматы». Смешное и непонятное слово. Мальчик некоторое время наблюдает, а затем спрашивает:
— А как ты играешь?
— Как?.. Вот задачку решаю. Видишь: черные должны поставить «мат» белому королю. В пять ходов.
— Что поставить? — переспрашивает Сережа: ему послышалось «плохое слово».
— Белого короля в плен взять, — поясняет папа. — А белые воины должны защищать своего короля. Смотри.
Мальчик смотрит. Черные маленькие воины атакуют напористо, смело, но все его симпатии на стороне белых. Постепенно тают их ряды: один за другим падают белые воины, и тогда выходит защищать короля белая королева! Она очень нравится Сереже. Точеная фигурка в остроконечной черной шапочке. Она бесстрашно кидается на врагов, и черные подались назад, но их слишком много. Они окружили светлую королеву, и она упала, сраженная, на папины руки.
А король вел себя безобразно! Перебегал с места на место, все время прятался за спины своих воинов, вместо того, чтобы возглавить сражение.
— Мат! — папа торжествующе засмеялся, а Сережка вдруг уткнулся ему в плечо и разревелся.
— Ты чего? — удивляется папа.
— Королеву жалко… — не отрываясь от спасительного плеча, проревел мальчик. — Не буду больше королем! Противный, трус!
— Каким королем?
— Никаким!.. Когда в «прятки» играем, то считаемся: «Царь, царевич, король, королевич, сапожник, портной, кто ты такой?» Я всегда выбирал «короля». Теперь не хочу!.. Буду «сапожником»!
— Правильно, — одобрительно смеется папа. — Сапожники — добрые ребята.
— А в лес пойдем? — затихая, спрашивает мальчик.
— Обязательно. Наберем маме огоньков. Знаешь, какие они осенью яркие! Так и пылают!
— У них провода есть?
— Нет, они сами, без всяких проводов, горят.
На улице гулко хлопнула калитка. Через минуту в дверь постучали:
— Можно?.. — и на пороге возник высокий черноволосый человек. — Общий привет! Собакин по вашему вызову прибыл! — он шутливо щелкнул грубыми ботинками и вскинул руку к козырьку фуражки.
— Слушай, это свинство! — накинулся на вошедшего папа. — Уже двенадцать часов! Ты когда обещал придти?
— Извини, пожалуйста. Жена задержала: не могла нужные материалы найти. Я уж и так бегом бежал. Видишь, как дышу, — Собакин высунул язык и показал, как запыхался.
— Все принес?
— Ясно! Как в лучших домах.
— Ну, давай считать.
— Конструкцию прежде всего надо посмотреть. Сдается мне, основной блок перегревается.
Собакин и папа непонятно разговаривали и еще более непонятно вели себя. Они разложили прямо на полу листы чертежей, придавили уголки Сережкиными гранатами и ползали по чертежам на четвереньках.
— А если его в ванну поместить? — трет переносицу Собакин.
— Не годится. Дорогое удовольствие, — качает головой папа.
— Давай все-таки прикинем!.. — и две головы склоняются над калькулятором.
— Папа, а лес? — втискивается между мужчинами мальчик.
— Серый, не видишь, я занят?!
— Но ты обещал! — Сережины губы подозрительно оттопыриваются.
— Концерт отменяется, — предупреждает папа. — А то вообще никуда не пойдешь.
— Мы скоро освободимся, — спешит на помощь Собакин и хитро подмигивает Сережке. — Поиграй пока один.
— Я лучше подожду.
— Тогда не мешай, — успокаивается папа.
— Я буду шепотом играть, — обещает мальчик. Он устраивается недалеко от взрослых занятых людей и начинает играть «шепотом». Кубики-блоки Сережа укладывает на самосвал и отвозит их к «реке» — синей полоске на тканом половичке. Там он сбрасывает груз и отправляется за новым.
***
…Солнце подкатилось к низкому осеннему горизонту и заглядывало красным глазом в подслеповатые окна, словно вызывая мальчика на улицу.
— Папа!..
Сережка уже несколько раз подходил к отцу, но основной блок везде перегревался, и они с Собакиным уж и не знали, куда его пристроить. Мужчины больше не ползали по чертежам, а сидели на полу и дымили. Кудрявый голубой дым плыл по комнате, словно облака в небе.
— Папа, — снова позвал мальчик, — а вы его в речку! Там воды много, ему прохладно будет.
Отец рассеянно посмотрел на сына:
— Кому прохладно будет?