Незадолго до полудня, когда он уже стал испытывать беспокойство, из-за опущенных штор стал нарастать звук авиационного двигателя. Заходил на посадку самолет из штаб-квартиры - он должен был доставить или очень плохие, или очень хорошие известия. Торопливо покинув кабинет, Менгеле миновал холл и оказался на крыльце, на котором сидели ребятишки обслуги, разламывая плоскую лепешку. Перескочив через них, он обежал дом и по ступенькам спустился с его задней стороны. Самолет уже шел, едва ли не касаясь верхушек деревьев. Прикрывая глаза от слепящего света, он быстро миновал двор - слуги, увидев его, засуетились - и продолжил путь мимо бараков обслуживающего персонала и генераторной. Легкой рысцой он миновал тропинку, проложенную среди густой тропической растительности, и уже слышал, как приземляется самолет. Он перешел на быстрый шаг, заправил в брюки выбившуюся рубашку, вынул платок и вытер взмокший лоб и щеки. Почему самолет, почему не по рации? Произошла какая-то накладка, преисполнился он уверенности. Либерман? Неужели эта сволочь смогла, в конце концов, что-то вынюхать? В таком случае он лично отправится в Вену, найдет его и убьет собственными руками. Для чего иначе ему в таком случае жить?
Он успел выбраться к травянистой обочине посадочной полосы, чтобы увидеть, как двухмоторный красно-белый самолетик подруливает к его авиетке в бело-черных цветах. Двое охранников уже спешили помочь выбраться пилоту, который махал ему. Он кивнул. Другой охранник копошился у высокой проволочной изгороди, вытаскивая из его переплетения какое-то застрявшее животное. Он не спускал глаз с дверцы салона красно-белого самолета, который наконец замер на месте. Лопасти пропеллеров перестали вращаться. Он молча молился про себя.
Дверца откинулась, и один из охранников поспешил навстречу спускающемуся по трапу высокому человеку в светло-синем комбинезоне.
Полковник Зейберт! Должно быть, в самом деле плохие новости.
Он медленно двинулся ему навстречу.
Увидев его, полковник махнул рукой - кажется, он весел и оживлен. В руках у него был красный пакет для покупок.
Менгеле прибавил шагу.
- Есть новости? - крикнул он еще издалека.
Полковник кивнул, улыбаясь.
- Да! И хорошие!
Слава Богу. Он пустился бегом.
- Я так волновался!
Они обменялись рукопожатием. У полковника было приятное лицо с правильными нордическими чертами и светлыми волосами; улыбаясь, он сказал.
- Состоялась связь со всеми «коммивояжерами». Они повидались со всеми октябрьскими «покупателями»; с четырьмя встреча состоялась в точно намеченные даты, с двумя на день раньше, а с одним на день позже.
Менгеле прижал руки к груди и перевел дыхание.
- Слава Богу! Я так беспокоился, увидев самолет!
- Мне захотелось полетать, - сказал полковник. - Сегодня такой прекрасный день.
Они бок о бок двинулись по тропинке.
- Все семеро?
- Все семеро. И без сучка, без задоринки, - полковник протянул пакет. - Это для вас. Таинственная посылка от Австрийца.
- Ах, да, - сказал Менгеле, беря ее. - Благодарю. Никаких тайн. Я попросил его прислать мне немного шелковой материи; одна из моих горничных шьет мне рубашки из него. Вы останетесь на ленч?
- Не могу, - сказал полковник. - В три часа я должен начать готовиться к свадьбе внучки. Вы знаете, что она выходит замуж за внука Эрнста Реблинга? Завтра. Хотя я успею попить с вами кофе и поговорить.
- Подождите, пока вы не обозрели мои графики.
- Графики?
- Сейчас увидите.
Осмотрев их, полковник преисполнился энтузиазма.
- Великолепно! Просто произведение искусства! Вы ведь не сами с этим справились?
Кладя пакет на стол, Менгеле с удовольствием улыбнулся:
- Господи, конечно, нет. Сомневаюсь, чтобы мог правильно провести хоть одну линию. Ко мне прилетал человек из Рио.
Полковник, не скрывая удивления, повернулся и вопросительно уставился на него.
- Не беспокойтесь, - поднял Менгеле руку. - По пути домой он попал в катастрофу.
- С тяжелым исходом, я надеюсь, - сказал полковник.
- И весьма.
Принесли кофе. Полковник оторвался от лицезрения портретов фюрера и, наконец, они расселись на диване, перед которым на столике были сервированы маленькие, с золотыми ободками, чашечки с дымящейся черной жидкостью.
- Все они сняли себе квартиры, - рассказал полковник, - кроме Гессена, который приобрел трейлер. Но он собирается им пользоваться только до холодов. Я сказал им, чтобы они звонили раз в неделю, на тот случай, если что-то произойдет.
- Мне нужны точные даты, - сказал Менгеле, - когда были устранены эти люди. Для моих записей.
- Конечно, - полковник поставил блюдце с чашечкой на кофейный столик. - У меня все отпечатано. - Он засунул руку во внутренний карман.
Менгеле тоже поставил прибор и взял у полковника смявшиеся листы. Развернув их, он отодвинул текст на некоторое отдаление и, прищурившись, стал изучать его. Улыбаясь, он покачал головой.
- Четверо из семи точно в срок! - восхищенно сказал он. - Ну и ну!
- Они толковые ребята, - сказал полковник. - Швиммер и Мундт уже вышли на следующих. Фарнбаху пришлось поработать языком; он вечно задает кучу вопросов.
- Знаю, - сказал Менгеле. - У меня с ним тоже хватило хлопот, когда я инструктировал его.
- Сомневаюсь, чтобы у него осталось еще какие-то вопросы, - сказал полковник. - Я ему все разжевал и вложил в рот.
- Благодарю вас, - Менгеле сложил приятно похрустывающие листы и положил их на угол стола, аккуратно подравнивая края. Глянув на график, он представил себе, с каким удовольствием закрасит семь клеточек, когда полковник покинет его.
- Вчера утром мне звонил полковник Рудель, - сказал полковник. - Он в Кота Браве.
- Вот как? - Менгеле сразу же понял, что полковника привело к нему не только желание насладиться полетом. Что за этим кроется? - Как он поживает? - спросил он, делая глоток кофе.
- Прекрасно, - сказал полковник. - Но кое-что его беспокоит. Он получил письмо от Гюнтера Венцлера с предупреждением: Яков Либерман в какой-то мере осведомлен о нашей операции. Две недели назад он читал лекцию в Гейбельберге. И задал аудитории довольно странный «гипотетический вопрос». А приятель Венцлера, чья дочка там учится, рассказал ему, что происходило.
- Что точно спрашивал Либерман?
Несколько мгновений полковник смотрел на Менгеле, а потом сказал:
- Почему мы - то есть, вы и все остальные - хотим уничтожить девяносто четыре шестидесятипятилетних гражданских служащих. Чисто «гипотетический вопрос».
Менгеле пожал плечами.
- Чего ему никогда не понять, - сказал он. - Не сомневаюсь, что никому не удастся найти правильный ответ.
- Рудель в этом тоже уверен, - согласился полковник, - но он хотел бы знать, каким образом Либерман смог поставить правильный вопрос. Похоже, вас это не особенно удивляет.
Сделав глоток, Менгеле небрежно сказал:
- Американец не успел прокрутить запись, когда мы нашли его. Он просто переговорил с Либерманом. - Поставив чашечку, он улыбнулся полковнику. - И я не сомневаюсь, что вы уже все это выяснили в телефонной компании.
Вздохнув, полковник склонился к Менгеле.
- Почему вы не рассказали нам? - спросил он.
- Откровенно говоря, - сказал Менгеле, - я боялся, что вы отложите начало операции, если Либерман начнет расследование.
- Вы были правы, именно это мы и собирались сделать, - подтвердил полковник. - Три или четыре месяца - какая в этом разница?