- О, до чего внушительно, - сказал Менгеле, подходя к выставке наград и снимков. Но на всех были только доберманы - и ни одной фотографии мальчика.
- Итак, почему же я понадобился нацистам?
Менгеле повернулся. Уиллок расположился на диванчике в викторианском стиле, стоящем между двумя передними окнами: высыпав табак из стеклянной табакерки на стол перед собой, он набивал короткую черную трубку. Положив передние лапы на стол, за его действиями наблюдал доберман.
Еще один пес, покрупнее, лежал на круглом коврике между Менгеле и Уиллоком, спокойно, но с интересом глядя снизу вверх на Менгеле.
Остальные два добермана улеглась прямо на ногах Менгеле.
Уиллок поднял глаза на Менгеле и переспросил:
- Ну?
Улыбаясь, Менгеле сказал:
- Видите ли, мне очень трудно говорить в присутствии…
Жестом он показал на доберманов рядом с ним.
- Не беспокойтесь, - ответил Уиллок, не отрываясь от трубки. - Они вас не тронут, пока вы не тронете меня. Так что сидите себе и разговаривайте. Они к вам привыкнут.
Менгеле присел на скрипнувшую кожаную софу. Один из доберманов вспрыгнул на нее и стал крутиться прежде, чем устроиться поудобнее. Доберман, лежавший на коврике, встал, потянулся и подойдя, положил узкую голову на колени Менгеле между ног, обнюхивая его промежность.
- Самсон, - предостерегающе сказал Уиллок, раскуривая трубку.
Доберман убрал голову и сел на пол, не спуская с Менгеле глаз. Другой доберман у ног Менгеле поскреб задней лапой кольца металлического ошейника. Доберман на софе вытянулся рядом, глядя на того, что сидел у ног Менгеле.
Откашлявшись, гость сказал:
- Нацист, который должен явиться к вам - это сам доктор Менгеле. Скорее всего, он будет здесь…
- Доктор? - спросил Уиллок, продолжая раскуривать трубку.
- Да, - ответил Менгеле. - Доктор Менгеле. Мистер Уиллок, я не сомневаюсь, что собаки отлично выдрессированы - о чем говорит и внушительная коллекция полученных ими призов, - он ткнул пальцем в стенку за спиной, - но, видите ли, когда мне было восемь лет, на меня напала собака, правда, не доберман, а немецкая овчарка. - Он коснулся левого бедра. - И внутренняя сторона ноги, - сказал он, - до сих пор представляет собой сплошной шрам. Остались, конечно, и психологические зарубки. Я очень неуверенно чувствую себя, когда в комнате со мной только одна собака, а когда их четыре - это для меня сущий кошмар!
Уиллок вынул изо рта трубку.
- Вам надо было бы сказать об этом еще на ходу, - сказал он, вставая и щелкая пальцами. Поднявшись, доберманы сгрудились вокруг него, - Давайте-ка, ребята, - сказал он, выпроваживая собачью команду через двери около дивана. - У вас еще будет повод повеселиться. - Выпроводив собак, он прикрыл дверь и повернул ручку.
- А они не могут попасть сюда каким-то иным путем? - спросил Менгеле.
- Никоим образом, - Уиллок вернулся на свое место.
Менгеле перевел дыхание.
- Благодарю вас. Теперь я чувствую себя куда лучше, - он переместился на край дивана и расстегнул пиджак.
- Выкладывайте свою историю, да побыстрее, - снова принимаясь за трубку, сказал Уиллок. - Я не хочу их слишком долго держать взаперти.
- Я перейду сразу же к сути, - согласился Менгеле, - но первым делом, - он поднял палец, - я хотел бы вручить вам револьвер, чтобы вы могли защищать себя, когда рядом с вами не будет ваших собак.
- У меня есть оружие, - сказал Уиллок, который, положив ногу на ногу и раскинув руки по спинке дивана, вольно откинулся назад. - «Люгер». - Выпустив из зубов трубку, он произвел клуб дыма. - К тому же два дробовика и ружье.
- А это «Браунинг», - сказал Менгеле, вынимая оружие из кобуры. - Куда лучше «Люгера», потому что в его обойму входит тринадцать патронов. - Он спустил предохранитель и навел ствол на Уиллока. - Поднять руки, - сказал он. - Но первым делом положите трубку - и медленно.
Уиллок, нахмурив седые брови, уставился на него,
- Дальше, - сказал Менгеле. - Я не собираюсь причинять вам неприятности. С чего? Вы для меня совершенно чужой человек. Меня интересует лишь Либерман. Вот он меня по-настоящему интересует, должен признаться.
Уиллок медленно развел скрещенные ноги и наклонился вперед, глядя на Менгеле; лицо его побагровело. Положив трубку, он поднял руки над головой.
- На голову, - предложил Менгеле. - У вас прекрасно сохранившиеся волосы, я вам искренне завидую. К сожалению, мне приходится пользоваться париком.
Он встал с дивана, не меняя линии прицела.
Уиллок тоже поднялся, держа руки на затылке.
- Да плевать мне на все ваши игры с евреями и нацистами, - сказал он.
- Вот и отлично, - сказал Менгеле, не отводя ствол от груди Уиллока, обтянутой красной рубашкой. - Тем не менее, я должен упрятать вас в такое место, откуда вы не могли бы подать Либерману сигнал. Есть тут погреб?
- Конечно, - буркнул Уиллок.
- Отправляйтесь туда, Спокойным шагом. Есть в доме и другие собаки, кроме этих четырех?
- Нет, - Уиллок неторопливо вышел в холл, держа руки за головой. - К счастью для вас.
Менгеле с пистолетом в руке следовал за ним.
- А где ваша жена? - спросил он,
- В школе. Преподает, В Ланкастере… - Уиллок пересек холл.
- Имеются ли снимки вашего сына?
Уиллок на мгновение запнулся, поворачивая направо.
- Чего ради они вам понадобились?
- Просто взглянуть, - Сказал Менгеле, продолжая держать его на мушке. - Я не собираюсь причинять ему неприятности. Я тот самый доктор, который принимал его.
- Что это, черт побери, все значит?
Уиллок остановился у двери, которая вела на боковую лестницу.
- Так есть у вас снимки? - переспросил Менгеле.
- Есть альбом. Там, где мы сидели. На нижней полке столика с телефоном.
- Вот эта дверь?
- Да.
- Опустите одну руку и приоткройте ее, только немного.
Повернувшись и опустив руку, Уиллок чуть приоткрыл двери и снова заложил руку за голову.
- Дальше открывайте ее ногой.
- Уиллок ткнул панель носком ноги.
Менгеле переместился к стенке и прижался к ней, уткнув ствол в спину Уиллока.
- Заходите туда.
- Я должен включить свет.
- Включайте.
Уиллок дернул за шнурок и за дверью вспыхнул тусклый свет. По-прежнему держа руки за головой, Уиллок нагнулся и, переступив порог, сделал шаг на площадку, на дощатых стенках которой висели домашние инструменты.
- Спускайтесь, - приказал Менгеле. - Только не торопясь.
Уиллок повернулся налево и стал медленно спускаться по ступенькам.
Менгеле тоже перешагнул порог, оказавшись на площадке; он смотрел вслед Уиллоку, прикрыв двери.
Тот медленно продолжал спускаться по ступенькам в подвал, держа руки за головой.
Менгеле аккуратно выцелил спину, обтянутую красной рубашкой. Несколько выстрелов слились в один, и у него заложило уши от их грохота. Со звоном вылетели гильзы, покатившись по ступенькам.
Руки упали от седой головы и тщетно попытались ухватиться за деревянные перила. Уиллок покачнулся.
Менгеле, чуть не оглохнув, всадил еще одну пулю в красную рубашку.
Руки соскользнули с перил и, Уиллок рухнул головой вперед. Лбом он ударился о пол внизу и замер, раскинув по ступенькам ноги.
Менгеле продолжал наблюдать за ним, ковыряя в ухе кончиком мизинца.
Открыв двери, он вышел в холл. Собаки продолжали отчаянно лаять.
- Тихо! - гаркнул Менгеле, прочищая другое ухо. Собаки не затихали.
Поставив на место предохранитель, Менгеле засунул пистолет в кобуру; вытащив платок, он вытер внутреннюю ручку дверей, дернув за шнурок, погасил свет и, помогая себе локтем, прикрыл двери.
- Тихо! - снова крикнул он, засовывая платок в карман. Собаки не успокаивались. Они царапали пол и колотились в двери, выходящие в дальний конец холла.
Торопливо подойдя к парадным дверям, Менгеле выглянул сквозь узкую стеклянную панель и, отворив двери, вышел наружу.