– Гарри, я очень хочу пить! – жалобно проговорил младший брат, еле передвигая ноги.
– Я тоже, Джерри. Потерпи немного, может быть, нам попадется какой-нибудь ручей.
– А если поесть снегу?
– Опасно, Джерри. Мы разгорячены ходьбою и можем сильно простудиться. Подумай только что с нами будет, если мы тут заболеем.
Гаральд замолчал и они оба продолжали шагать дальше.
Между тем солнце стало склоняться к западу, и лес начал редеть. Наконец, взобравшись на один пригорок, они увидели на противоположной стороне небольшой ручей, серебристой лентой извивавшийся между редкими деревьями.
– Гарри, Гарри! Вот и вода! Ура! – с восторгом закричал Гаральд.
Мальчик бросился к ручью и припал пылающим лицом к холодной воде.
– Осторожнее, Джерри не пей сразу слишком много! – крикнул ему старший брат.
Сам он развязал свой мешок, достал оттуда оловянный стаканчик и, черпая им воду, стал пить ее медленными глотками. Напившись, он почти насильно оттащил брата от ручья.
Оба мальчика уселись на пригорке и принялись обсуждать свое положение.
– Нам придется провести эту ночь здесь, Джерри. Лучшего места мы не найдем, – начал старший брат.
– И по-моему так, Гарри, – сказал младший. – Только вот волки…
– Я уже подумал об этом, Джерри. Мы разведем огонь до рассвета. Теперь не зима, и волки не так голодны. К рассвету они, наверное, уйдут за добычей. Давай собирать хворост, нам его понадобится очень много.
Вскоре было разложено четыре громадных костра, в середине которых поместились наши путешественники. Им сделалось так тепло, что они даже сняли свои заячьи куртки.
Поужинав и напившись воды, мальчики улеглись и начали беседовать о своей дальнейшей судьбе.
Между тем сделалось темно. Вой волков становился слышнее и слышнее. Вскоре несметное количество этих хищников окружило пригорок со всех сторон, и если бы не костры, нашим путникам несдобровать бы. Но мальчики уже привыкли к этому зрелищу, и оно не особенно их тревожило. Видя, что глаза брата слипаются, Гарри сказал ему:
– Спи, Джерри, а посижу половину ночи. Потом разбужу тебя и улягусь сам.
Гаральд не стал дожидаться вторичного приглашения. Положив под голову свой мешок, он растянулся на овчине и тотчас же захрапел.
Гарри очень устал, и ему тоже страшно хотелось спать, но он крепился, хорошо сознавая, что если и он заснет, то они оба погибли.
Чтобы не заснуть против воли, он то и дело подкладывал хворост то в один костер, то в другой. После томительно долгих шести часов он, наконец, не выдержал и разбудил брата.
– А что, разве мы уже приехали, мистер Стюарт? – быстро спросил тот, протирая впросонках глаза.
– Приехали! Приехали! Вставай! – засмеялся Гарри.
– Ах, это ты, Гарри! – проговорил окончательно очнувшись мальчик. – А ведь мне показалось… то есть я видел во сне, что мы едем на пароходе и меня будит мистер Стюарт… А ты все сидишь, бедняжка? Ложись скорее, Гарри.
– Да, Джерри, я не могу больше сидеть, лягу. Но, ради Бога, не засни опять и ты.
– Будь спокоен! Я отлично выспался. Спи, а я займусь с этими серыми приятелями.
– Только не стреляй, пожалуйста – у нас зарядов очень мало.
– Нет, нет, будь покоен. Я с ними буду забавляться другим способом.
Гарри очень хотелось видеть, чем именно будет «забавляться» с волками его брат, но он так устал, что едва успев опустить голову, сейчас же заснул.
Между тем Гаральд осмотрел все костры, подбросил в них хвороста и стал дразнить волков, алчные глаза которых так и светились в темноте. Мальчик давал им разные обидные, по его мнению, прозвища и бросал в них обгорелыми еловыми шишками.
Так прошло часа два. Костры начали гореть тише, горючего материала под руками оставалось немного, а утро еще не наступило, и волки сделались еще назойливее.
В четырехугольнике, занимаемом мальчиками, росло несколько довольно чахлых елок. Гаральд обрезал у них все сучья потолще и побросал их в огонь. Когда сучья достаточно разгорелись мальчик схватил один из них запустил им прямо в морду назойливому волку. Тот завизжал и шарахнулся в сторону, а за ним и вся стая.
Повторив несколько раз этот опыт, мальчик наконец добился того, что волки мало-помалу оставили их в покое и разбрелись в разные стороны за более легкой добычей.
Тем временем костры почти погасли, и на востоке показалась ясная полоска предвестника наступающего дня.
11. В ПЛЕНУ У ЛОПАРЕЙ
Солнце было уже высоко, когда проснулся Гарри. Почувствовав запах жареного мяса, мальчик открыл глаза и заметил брата, сидящего на корточках перед костром и жарившего мясо.
– Джерри, что ты там делаешь? – спросил он у брата.
– Видишь – жарю зайца.
– А где же ты его взял?
– Несколько штук пришло пить к ручью, одного я и сцапал.
– Молодец! Почему же ты меня до сих пор не разбудил?
– Зачем? Ты так хорошо спал, что мне не хотелось тебя тревожить.
– Спасибо. А что ты сделал с волками?
– Я их часа три потчевал горящими головнями и шишками. Вероятно, им это не понравилось, и они ушли.
– Ха-ха-ха… Отлично!
Когда мясо поспело, молодые скитальцы плотно позавтракали, всласть напились и тронулись дальше, оставив на пригорке знак своего пребывания.
Они шли целый день, останавливаясь только для отдыха и еды. Воздух делался суровее, и все места, которыми проходили мальчики, были уже покрыты сплошным снегом.
К вечеру наши путники так измучались, что еле тащили ноги.
– Я не могу дальше идти, Гарри! – простонал Гаральд, падая на снег.
– Но, Джерри, не здесь же нам ночевать!
– Право, не могу. У меня вон и сапоги совсем почти развалились.
– Мои тоже не лучше, Джерри… Ради Бога, пойдем еще немного. Может быть, и встретим что-нибудь, где можно было бы укрыться на ночь.
Гаральд с усилием поднялся, и они молча прошли еще несколько сот шагов. Вдруг впереди послышались звуки, похожие на лай собаки.
– Гарри, слышишь? – встрепенулся младший брат.
– Слышу, Джерри.
– Кажется, это собака лает?
– Нет, Джерри, это, вероятно, волки.
– Да разве волки лают?
– Говорят, некоторые лают.
– А вон, смотри, и дым.
– Где?.. Да, ты прав. Пойдем скорее туда.
Гаральд был действительно прав. Вскоре наши путники увидали юрту, из крыши которой валил густой дым. Около юрты ходили люди и собаки, заливавшиеся громким лаем.
Люди были очень странные: все крошечного роста, одетые в смешные костюмы мехом наружу.
– Гарри, это ведь лопари! – вскричал Гаральд.
– Да, Джерри, вижу. Они все-таки лучше волков, и мы найдем у них убежище хоть на одну ночь.
В это время к ним подошла молодая женщина-лопарка и что-то сказала на своем языке, но Гаральд ответил, как мог, по-норвежски, что не понимает. Тогда она заговорила по-норвежски и пригласила их в юрту.
Но к ним подошел мужчина и, что-то сердито прокричав, показал мальчикам рукою на дорогу.
– Однако этот дикарь не особенно любезен! – пробормотал Гаральд, не зная, что ему делать.
Между тем женщина, не слушая мужчины, взяла обоих мальчиков за руки и потащила в юрту. Лопарь пошел за ними, громко крича что-то.
Приведя путешественников в юрту, женщина усадила их на пол и поставила перед ними кружку с оленьим молоком и деревянную тарелку с каким-то мясом. Лопарь ударил женщину и принялся отнимать у мальчиков поданное им кушанье. Тогда и Гаральд не вытерпел – вскочив на ноги, он дал такую затрещину лопарю, что тот кубарем выкатился из юрты. После этого мальчиков никто не беспокоил и они, поужинав, улеглись спать.
Ночью, сквозь сон, они долго слышали крики и брань. На рассвете они почувствовали, что их кто-то толкает под бока. Оба мальчика проснулись и с удивлением увидали перед собою плоскую физиономию того самого лопаря, в которого Гаральд прицеливался из ружья. Лопарь страшно горячился и кричал. Немного поодаль стоял другой лопарь с обоими ружьями мальчиков. Этот лопарь был вдвое моложе первого и оказался его сыном.