Для объяснения исчезновения молодой лопарки мы должны еще раз заглянуть в шалаш Пинка.
14. ОСВОБОЖДЕНИЕ
Когда окончились холода, Стюарт и Пинк отворили дверь шалаша и расчистили снег. Солнце стало светить ярче, дни сделались гораздо длиннее, волки были не так жадны, и Стюарт с американцем стали собираться на поиски мальчиков.
Однажды вечером они сидели перед очагом, на котором варился суп. На следующий день они рассчитывали отправиться в путь и, в ожидании обеда, обсуждали предстоящее путешествие.
– Смотрите, вон идет лопарь! – вскричал Пинк, взглянув в отверстие, заменявшее окно. – Вот, кстати-то, у него мы и спросим… Ба! Да это, кажется, женщина? Стюарт, посмотрите.
Но Стюарт уже выбежал навстречу приближавшейся женщине.
Заметив его, лопарка быстро заговорила что-то по-лопарски, но, видя, что ее не понимают, начала говорить по-норвежски.
– Ты англичанин, господин? – спросила она.
– Да.
– Значит, это ты. Слава Богу!
– Но в чем дело? – спросил Стюарт, с недоумением глядя на лопарку.
– Ох, господин… я устала… целый день шла… ничего не ела, – бормотала лопарка, действительно едва держась на ногах.
– Так иди скорее сюда, отдохни и поешь! – быстро сказал Стюарт, вводя ее в шалаш.
Ей дали мяса и супу. Лопарка с жадностью набросилась на еду.
Утолив голод, она заговорила:
– Я пришла просить взять от нас двух англичан. Они живут у нас всю зиму и сами не могут уйти – их не пускают.
– А как их зовут? – быстро спросил Стюарт.
– Не помню… у нас нет таких имен.
– Они молоды?
– Совсем молодые. Подожди… имя одного я помню: его зовут Гарри, а другой ему брат.
– Это они! Слава тебе, Господи! – вскричал Стюарт. – А как они к вам попали? – продолжал он.
– Они сами пришли к нам перед зимой, и мы их взяли. Теперь они хотят уйти, а дядя их не пускает.
– Почему он их не пускает?
– Один из них обидел чем-то дядю, когда тот был в городе. Вот он за это и мстит им: заставляет много работать, плохо кормит и часто бьет.
Стюарт содрогнулся. Его воспитанников бьют какие-то лопари! Так-то он заменяет им отца? Хорошо он держит слово, данное полковнику: оберегать его сыновей и следить за ними! Положим, он не виноват в их своевольном уходе и во всех последствиях этого ухода, но все-таки его можно считать до некоторой степени виновным в том, что он давал слишком много воли неопытным мальчикам, зная их своевольный характер.
Все эти мысли пробежали у него в голове, когда он выслушал рассказ лопарки. Кровь закипела в его жилах, и он не мог удержаться, чтобы не вскричать:
– А! Негодяи! Они отплатят мне за это, только бы удалось освободить мальчиков!
– Да, проучить этих дикарей немного следует! – заметил в свою очередь и Пинк, тоже возмущенный сообщением лопарки.
Последняя хотя и не поняла слов Стюарта и Пинка, сказанных ими по-английски, но по тону их голосов догадалась, что они сильно разозлились на ее соотечественников, поэтому, сложив на груди руки, она сказала умоляющим голосом:
– Только не убивай, ради Бога, дядю!.. Христос не велел никого убивать.
– Вот ты как говоришь! – с удивлением воскликнул Стюарт. – Разве ты христианка?
– О, да! Меня крестили добрые миссионеры.
– Ну, хорошо, я обещаю тебе не делать никакого зла твоему дяде, если он добровольно отдаст мне пленников.
– Отдаст, отдаст!.. Он испугается и отпустит их. Не убивай уж и других…
– Хорошо, хорошо! Клянусь тебе, я никому не сделаю зла, – проговорил Стюарт, окончательно смягченный умоляющим тоном и глубоко христианскими чувствами этой дикарки.
Не расспрашивая ее, он понял, что она, вероятно, помогала его воспитанникам и по возможности облегчала их участь. Принял в соображение и подвиг, предпринятый ею, чтобы сообщить им о мальчиках, и дал себе слово действительно не делать зла лопарям.
– Ну, это вы, Стюарт, напрасно обещали ей не трогать ее родичей негодяев все-таки следовало бы проучить, – недовольным тоном заметил Пинк по-английски.
– Нет, Пинк, не напрасно. Надо же ей показать, что мы тоже недаром называемся христианами, – сказал Стюарт.
– Ну, как хотите… Это дело ваше. А я было радовался случаю немного размяться. Если бы вы знали, как я давно не боксировал! – жалобно проговорил американец.
– А вот пойдем завтра выручать мальчиков, может быть, по дороге наткнемся на какого-нибудь разбойника, вы с ним и побоксируете, – утешил его Стюарт.
– Какие тут разбойники! Здесь не то, что в наших американских степях… Там одни индейцы чего стоят!
– Ну, зверь попадется…
– Вот это еще может быть, да и то какой-нибудь волчишка или чахлый медведь, о которых и рук-то марать не захочется. А вот, бывало, в Индии… Э, да что толковать об этом! Вы никогда не охотились за дикими зверями, и вам не понять всей прелести борьбы один на один с тигром или львом.
Пинк при воспоминании об этом даже облизнулся и, махнув рукою, замолчал. Стюарт пожал плечами и обратился к лопарке:
– Далеко отсюда до вас? – спросил он.
– День нужно идти.
– А много народу у вас?
– Четверо больших, шесть подростков да четыре женщины.
– Ого! – воскликнул по-норвежски Пинк. – А нас только двое. Значит, без драки все-таки не обойдется: едва ли они добровольно отдадут нам пленников, – весело прибавил он, потирая руки и выпрямляясь во весь свой гигантский рост.
– Нет, нет, господин! Они как только увидят одного тебя, то сейчас же все разбегутся! – испуганно закричала лопарка, со страхом глядя на атлетическую фигуру американца.
– А-а! – разочарованно протянул последний. – Значит, они не из храбрых, эти твои самоеды-то?
– Мы не самоеды, а финны! – обиженно возразила лопарка.
– Все равно, такая же дрянь.
Пинк плюнул и с досадою отвернулся.
– Эта лопарка устала, – после некоторого молчания сказал он по-английски Стюарту. – Предложить ее лечь спать, а потом, когда она уснет, я сообщу вам об одной штуке, которая только что пришла мне в голову.
Усталая лопарка не заставила себя долго уговаривать, и едва успела улечься на разостланную ей на полу волчью шкуру, как сейчас же крепко заснула.
– Ну, теперь ее и пушками не разбудишь! – засмеялся Пинк. – Видите, в чем дело, – обратился он к Стюарту, – так как вы не согласны хорошенько поколотить этих негодяев, то надеюсь, не откажете в удовольствии немного попугать их, не причиняя им никакого вреда.
– Согласен, – засмеялся Стюарт, – но каким образом?
– У меня есть цельная шкура довольно большого медведя, которого я ухлопал осенью перед вашим приходом. Мы завтра возьмем ее с собою. Не доходя немного до лопарей, я наряжусь медведем и слегка попугаю их. Согласны, а?
Стюарт громко расхохотался, представляя себе громадную фигуру американца, наряженную медведем и переполох лопарей.
– Согласен, согласен! – сказал он сквозь смех. – А если они будут стрелять в вас?
– Как? Эти лопари-то? Да им в двух шагах в стог сена не попасть! – презрительно заметил Пинк и стал разыскивать медвежью шкуру.
Шкура вскоре нашлась. Пинк примерил ее – необходимо только было проделать отверстие для глаз и устроить кое-какие приспособления. На это пошло несколько часов. Пинк снова примерил ее и остался очень доволен ею.
Покончив с этим, оба друга улеглись спать.
Под утро Стюарт и лопарка были разбужены каким-то свирепым ворчаньем и вознею в шалаше.
Стюарт первый открыл глаза и громко расхохотался, заметив наряженного медведем Пинка, который свирепо рыча, расхаживал по шалашу. Не то было с бедной лопаркой. Едва она успела взглянуть на мнимого медведя, как испуганно выскочила наружу с громким криком:
– Медведь! Медведь!
Стюарту с трудом удалось догнать и успокоить испуганную лопарку. Он объяснил ей маскарад Пинка, и она решилась вернуться в шалаш, со страхом, однако, поглядывая на мнимого медведя.