Но дядя Набот договорился о перевозке еще одного необычного товара; это были несколько больших ящиков с предметами, изготовленными в Коннектикуте. В ящиках имитация египетских скарабеев (это такие жуки, которых старые поклонники солнца считают священными), а также погребальные статуэтки, статуэтки домашних богов и другие предметы, которые, как предполагается, находят только в могилах примитивных египетских царей и вельмож.
– Египетское правительство, – пояснил дядя Набот, – больше не позволяет вывозить из страны подлинные реликты, потому что хочет, чтобы они все находились в Каирском музее, поэтому янки снова пришли на выручку и изготовляют множество реликтов; теперь туристы смогут их купить и привезти домой, чтобы доказать, что они побывали в Египте. Эти ящики предназначены для торговца в Луксоре, небольшом городе выше по Нилу, и я договорился привезти их в Александрию, после того как мы в Сирии избавимся от ковров, и выгрузить этот мусор на пристани. Ящиков немного, но прибыль очень велика, нам хорошо заплатят за работу.
– Но как эти товары попали из Коннектикута в Филадельфию? – спросил мой отец.
– О, я какое-то время переписывался с Экли, янки, который их изготовляет, – сказал мой дядя, – но я не мог сказать, сколько места останется после погрузки ковров, пока не приехал сюда. Убедившись, что мы можем погрузить египетский хлам, я телеграфировал Экли, и товар вчера привезли на фрейтере. Но это не самое плохое, партнеры.
– А что самое плохое? – спросил я.
– Изготовитель янки послал сюда своего любимого сына и в письме попросил меня отвезти его в Египет, чтобы он посмотрел страну и решил, какие древние реликты нужно готовить в больших количествах; он должен собрать у торговцев первые заказы.
– Мы не берем пассажиров, – резко сказал мой отец.
– Я так и сказал, но молодой простофиля уже здесь и не принимает отказ. Он говорит, что заплатит за проезд, и его отец хочет, чтобы он присматривал в дороге за этими драгоценными современными древностями. Поэтому я решил поставить этот вопрос перед вами. Вам решать.
– Это не мое дело, Набот, – сказал отец и, нахмурившись, отвернулся. – Я не беру пассажиров, но вы с Сэмом можете это сделать. Только, если вы его возьмете, чтобы он не путался у меня под ногами.
Дядя подмигнул мне, и я понял, что у нас будет пассажир.
Погрузка шла быстро, и через два дня все тюки с коврами были на борту и аккуратно упрятаны в нашем сухом и просторном трюме.
Потом началась погрузка древностей из Египта, и с ними появился молодой человек, чья внешность заставила меня невольно улыбнуться.
«Арчибальд Экли младший, Миддлтаун, Коннектикут» говорилось на его карточке. Это был коренастый, плотного телосложения юноша лет семнадцати; было очевидно, что он старается казаться старше. У него внимательные серые глаза, длинные волосы цвета пакли, крупные руки и ноги, чванливая походка и пестрая одежда, которая могла бы соперничать с оперением райской птицы.
Возможно, вначале лицо у Арчибальда было красивое, не неудачно брошенный бейсбольный мяч безжалостно свернул его большой нос, приблизив его к щеке, и нос таким и остался.
На молодом человеке толстая плетеная цепочка для часов, большой «бриллиант» в шейном платке, вероятно, из знаменитых «шахт Барриос» в Нью-Йорке, а на пальцах множество колец с сомнительными камнями. Наверно, мистер Экли младший считал себя изысканным и хотел произвести впечатление демонстрацией своего богатства, которое обошлось его отцу в несколько долларов, но, как я уже сказал, первый взгляд на эту великолепную личность заставил меня улыбнуться – впрочем, я постарался скрыть эту дерзость.