Дядя Набот нагнулся и осторожно коснулся устройства пальцем. Потом нажал сильней. Наконец поставил ногу и попытался согнуть весом своего тела. Фланец с удивительным успехом сопротивлялся всем его усилиям.
Изобретатель снова нажал на кнопку, и фланцы отступили и опять стали частью колеса.
– Когда мы прибудем в Сан-Педро, джентльмены, – сказал Мойт, – мне доставит удовольствие провезти вас в этой машине по суше и по воде. Тогда вы сможете полнее оценить ее совершенство.
Он начал закрывать машину, извиняясь за убогость ее покрова.
– Все мои деньги ушли на саму машину, – объяснил он, – и я вынужден был использовать для покрытия эту ткань; покрытие мне нужно, чтобы защитить машину от любопытных взглядов. Сам металл никогда не ржавеет.
– Легко ли обрабатывать этот сплав? – спросил я.
Он покачал головой.
– Очень трудно, – ответил он. – Сталь о него крошится, так что все мои инструменты из того же металла, обожженного и закаленного. И даже их приходилось постоянно заменять. Не думайте, джентльмены, что я обрел все это совершенство с первого раза, у меня ушли годы на эксперименты.
– Я так и думал, мистер Мойт.
– По счастью, – мечтательно продолжал он, – денег, которые я унаследовал от отца, хватило до завершения работы. Я думал только о машине, и, завершив ее и испытав, чтобы убедиться, что она так совершенна, как может сделать человек, я обнаружил, что я банкрот и по уши в долгах. Продав инструменты, мастерскую и вообще все, кроме машины, я смог расплатиться с долгами, и у меня осталось двести долларов.
Этого недостаточно, чтобы перевезти машину в Калифорнию по железной дороге, я не знал, как поступить, пока вы, сэр, – он повернулся ко мне, – великодушно не пришли мне на помощь.
Во время последующей паузы он кончил укрывать машину, и тогда дядя Набот прямо спросил:
– Если вы уверены, что эта проклятая штука работает, почему не поехали в Калифорнию по суше? Мне говорили, что такое не раз проделывали, и, так как вы используете сжатый воздух, расходов бы не было.
Мне это тоже пришло в голову, и я с любопытством ждал ответа.
– Сэр, – сказал Мойт, – не забудьте, что я годы потратил на эту работу, годы тайны и непрерывного труда, и для меня все зависит от успеха этой машины. Вы поймете, что я не решался патентовать ее целиком или какие-нибудь части; несовершенный патент не защитит меня, а лишь раскроет мои идеи другим конструкторам автомобилей. Патент не является защитой, если он может быть усовершенствован или украден. Как я уже сказал, когда я закончил машину, у меня не было денег, чтобы получить патент. А мне нужно получить не менее девятнадцати патентов.
– Значит, у вас совсем нет патентов? – спросил я, удивленный такой небрежностью.
– Ни одного. Перед вами, джентльмены, одно из важнейших механических изобретений, какие когда-либо знал мир, но изобретатель никак не защищен – пока. Если бы я попытался проехать на этом автомобиле через континент на тихоокеанское побережье, его увидели бы десятки конструкторов автомобилей и украли бы мои идеи. Для меня это слишком большой риск. Я должен добраться до своего богатого и эгоистичного дяди, показать ему мое удивительное изобретение и предложить половину интереса, и он даст мне денег на производство. Теперь вы понимаете, почему я вел себя так необычно – необычно для тех, кто не знаком с моими проблемами.
– Теперь мне это совершенно ясно, – сказал я, начиная думать, что мой пассажир совсем не безумен. – Но разве не глупо было доверяться нам?
Он улыбнулся, и эта улыбка сделала его лицо очень привлекательным.
– Поверьте мне, – сказал он, – я не совсем глуп и неплохо разбираюсь в человеческой природе. Вы меня простите, если я скажу, что ни один человек на этом корабле мне не опасен.
– Как это? – неловко спросил я.
– Ни один из вас недостаточно компетентен, чтобы украсть мое изобретение, – холодно заверил он, – даже если бы вы захотели это сделать, в чем я сомневаюсь. Нужен бесчестный человек и одновременно хороший специалист в механике, и, хоть между Челси и Калифорнией таких много, я уверен, что на этом корабле никто не может причинить мне вред, даже если бы захотел. Джентльмены, в вашем обществе я чувствую себя в полной безопасности.
По крайней мере сказано дипломатично, потому что, конечно, нам понравилось, что в нашу честность верят, хотя и пренебрежительно относятся к нашим механическим способностям. Но с этого времени мы стали смотреть на Дункана Мойта по-дружески и с усилившимся уважением.
К этому времени стемнело, и вскоре Нукс объявил, что ужин готов. Мы перешли в кают-компанию и, наслаждаясь талантами Брионии, коротали время, рассуждая о возможностях конвертируемого автомобиля Мойта.