Пока Албриксон наблюдал за новым потоком первокурсников, к нему незаметно приблизился Роял Броухэм, спортивный редактор газеты «Пост-Интеллиженсер». Броухэм был настолько худым мужчиной, что через много лет корреспондент Кит Джексон компании «Эй-би-си» назовет его «веселый маленький эльф». Однако он был не только веселым, но и хитрым. Ему была прекрасно знакома вечная невозмутимость Албриксона, и у него были свои прозвища для тренера: иногда он был «Невозмутимым парнем», иногда – «Человеком с каменным лицом». Сейчас же Броухэм внимательно всмотрелся в неподвижные черты Албриксона, а потом принялся осыпать его провокационными, надоедливыми вопросами. Журналист был полон решимости выяснить, что тренер «Вашингтон Хаски» думает о первокурсниках, об этом «высоченном лесе», как называл их Броухэм. Албриксон долгое время молчал, наблюдая за молодыми людьми на пандусе и щурясь от яркого солнца, отражающегося в заливе Монтлейк Кат. Температура поднялась до 25 градусов, что было необычайно жарко для дневной октябрьской температуры в Сиэтле, и некоторые из новеньких студентов сняли рубашки, чтобы впитать последние теплые лучи осеннего солнца. Несколько человек прохаживались вдоль пристани, иногда нагибаясь, чтобы поднять длинное весло из желтой ели и прикинуть его примерный вес, перекладывая деревянное древко из руки в руку. В золотом свете послеполуденного солнца молодые люди двигались очень грациозно – гибкие и подтянутые, они уже были готовы приняться за дело.
Когда Албриксон в конце концов повернулся к Броухэму, то ответил на все расспросы довольно расплывчато, одним словом: «Неплохо».
Роял Броухэм слишком хорошо знал Албриксона и поэтому еще раз взглянул ему в лицо. Что-то в ответе тренера – нотка в голосе, проблеск в глазах или дернувшийся уголок рта – привлекло внимание Броухэма. И на следующий день он предложил читателям газеты свою интерпретацию ответа Албриксона: «если говорить откровенно… они, несомненно, очень хороши».
Интерес Рояла Броухэма к тому, что думал Эл Албриксон, был далек от праздного – это было больше, чем желание заполнить свою ежедневную колонку очередной краткой цитатой тренера. Он был в поиске сенсации – одной из многих, о которых он напишет за свою шестидесятивосьмилетнюю карьеру в «Пост-Интеллиженсер».
С тех пор, как он начал работать в газете в 1910 году, Броухэм, известный своей сверхъестественной способностью извлекать информацию даже из таких выдающихся личностей, как Бейб Рут и Джек Демпси, стал чем-то вроде местной легенды. Его мнение, его связи и упорство пользовались такой популярностью, что он быстро стал одной из центральных фигур общественной жизни в Сиэтле. Знакомства с ним искали чиновники всех рангов, политики, звезды спорта, ректоры университетов, агенты бойцовских клубов, тренеры и даже букмекеры. Но, кроме всего прочего, Броухэм был искусным пропагандистом. «Отчасти поэт, отчасти артист», называл его Эммет Уотсон, другой легендарный журналист Сиэтла. Но больше всего Роял Броухэм хотел продвинуть Сиэтл. Он хотел поменять мнение мировой общественности, и в ее глазах из серого, сонного городка лесорубов и рыбаков превратить его в возвышенный центр культуры и спорта.
Когда Броухэм только начал работать в «Пост-Интеллиженсер», команда университета состояла из кучки неорганизованных деревенских мальчишек, которые бороздили просторы озера Вашингтон в лодках, чем-то напоминающих бочки и постоянно протекающих то в одном, то в другом месте. Тренировал их тогда рыжий Хирам Конибер, которого многие считали сумасшедшим. За прошедшие годы программа гребли очень сильно продвинулась, но команда все еще не пользовалась успехом на Западном побережье. Броухэм считал, что пора было это изменить. В конце концов, ничто так не подходило под определение возвышенности и величия, как команда мирового класса по академической гребле. Этот спорт всегда ассоциировался с высшим обществом. И команда была хорошим способом прославиться – как для учебного заведения, так и для всего города.