— Перестаньте, вы оба, — закричала мама над нами, но Сойер не останавливался, стараясь ударить меня, и я не переставал блокировать его удары.
— Ты ублюдок, Бо. Она хорошая девушка. Ты не можешь дать ей все, что я могу дать я, — слова Сойера заставили меня временно потерять хладнокровие и мой кулак врезался в его лицо сбоку, снова. Черт. Ему нужно заткнутся.
— Заткнись, Сой, — завопил я, отталкивая его от себя и поднимаясь.
— Это правда, и ты это знаешь. Она просто слишком глупа, чтобы понять это, — он не успел договорить, как я кинул его на спину, удерживая его на земле вцепившись рукой ему в горло.
— Никогда больше не называй ее глупой, — предупредил я. Он перешёл границу. Я любил его, но её я любил больше всего.
— Вот оно что. Отвали от него сейчас же, Бо. Это длилось слишком долго. Вы двое, позволили девчонке разрушить ваши отношения. Ни один из вас не женился бы на ней. Вы просто дети. Она милая и привлекательная, вот, что вам скажу, но она не стоит того, чтобы вы разрушали свои семейные узы.
Мама стояла над нами, ее тень, скрывала лицо Сойера. Я ослабили хватку на шее, в случае, если он бы он начал синеть, а я бы не понял этого.
— Он — не моя семья, — слова Сойера больно жалили, но если бы он отобрал у меня Эш, я бы чувствовал тоже самое. Я отпустил его шею и встал, увеличивая дистанция между нами. Не отрывая от него глаз.
— Извини, малыш, но, то, что ты зол на него из-за отнятой у тебя девушки, не сделает разной кровь, текущую по вашим венам. Вы семья и всегда будете семьей.
Сойер фыркнул, поднимаясь и вытирая кровь из носа рукавом рубашки.
— Он просто ублюдок лузера-братца моего отца.
Я не реагировал. Он хотел меня спровоцировать. Но я не поддался. Мама цокнула языком в знак того, что как будто она знала что-то важное, чего не знал никто. Я на секунду перевел взгляд на нее.
— Вообще-то, Бо не ублюдок братца твоего отца. Он ублюдок твоего отца. Кровь в его венах почти та же, что и у тебя. Можешь не заблуждаться на сей счет.
Ступор возник во всем теле, когда я услышал мамины слова. Потом я попятился и ухватился за край бильярдного стола, чтобы удержать равновесие, все еще глядя на нее, ожидая, что она подаст хоть какой-то знак означающий, что она лжет.
— Нет, — вот и все, что Сойер смог ответить.
Я не мог на него смотреть. Не сейчас.
— Да. Спроси своего папочку. Проклятье, спроси свою маму. То-то смеху будет. Она все равно меня ненавидит. Можешь подлить масла в огонь, и позволить ей ненавидеть меня еще больше за то, что не утаила шила в мешке.
Она сказала правду. Это было понятно по голосу. Всю свою жизнь я слушал ее ложь. Я знал, как ее различить.
— Нет. Ты просто глупая шлюха. Мой отец никогда бы не стал такое делать.
Мама хихикнула и обошла бар, чтобы взять барное полотенце, а затем швырнула им в Сойера.
— Вытри кровь со своего лица и проваливай домой. Когда ты поймешь, что я говорила правду, ты и твой брат сможете преодолеть это. Как я и сказала, ни одна девчонка не стоит драки. Можешь спросить своего папашу и об этом тоже. Я уверена, у него есть на сей счет свое мнение. Особенно, когда он увидит, что яблоко от яблоньки не далеко упало.
Что она сказала? Горькая улыбка коснулась ее губ.
— Я не знаю, что хуже. Узнать, что ты в конце-концов обыкновенный "белый мусор" или попытки твоей мамы "повесить" тебя на моего отца, — Сойер выплюнул эти слова, прежде чем развернуться и выйти за дверь, в которую он ворвался пятнадцать минут назад.
Эштон
— Что ж, Бабуля, я вернулась. Время посмотреть правде в глаза, — сказала я, и положила на надгробную плиту могилы Бабули, розовую розу.
Я провела ночь у Линн и встала сегодня в четыре утра, чтобы не опоздать в школу. Мне не нужен пропуск занятий без уважительной причины, который только пополнить мой список преступлений. Мои родители, вероятно, собираются похоронить мою жизнь.
Я села на деревянную скамью, моя мама привезла ее сюда с крыльца моей бабули.
— Я сильно запуталась. Тебя нет, я не могу прибежать к тебе, поэтому я сбежала к Линн, но стало еще хуже. Я даже ушла из церкви, сразу после соло в хоре. Я сомневаюсь, что мама и папа знают, почему, но я не думаю, что это действительно имеет значение.
Я отхлебнула из стакана латте, который купила по пути в школу. Занятия должны были начаться не меньше, чем через час и идти сейчас домой, было не лучшей идей.
— Это все из-за Бо. Я его люблю. Сумасшествие, да? Бо Винсент, городской плохой мальчик, и мне нужно было в него влюбиться. Мне, девушке его лучшего друга и кузена. Но он позволяет мне быть собой, бабушка. Прямо как ты. И он не так плох, как все думают. Никто не знает его сердце. Они не видят дальше его грязного языка, выпитого пива и мятежного отношения к жизни, а он просто мальчик без отца. Никто не протянул ему руку и не помог стать ему чуть лучше. Он рос в одиночестве. Это не честно. Каждый, кто осуждает его, знает, что у него не было того, кто на него хорошо повлияет. Дядя уверен, что даже и пытаться не надо заботиться о нем, о его дисциплине или проявлять к нему интерес. Думаю, не смотря на все плохое, что он делал, на самом деле он замечательный. Я ненавижу каждого, кто осуждает других. Они называют это место Библейским Поясом, но в реальности, Бабуля, я думаю, они должны немного лучше читать Библию. Я отчетливо помню дружеские отношения Иисуса с грешниками, он не осуждал их. Бо просто нуждается в ком-то, кто поверит в него, и я это делаю.
Я сделала еще глоток латте и откинулась на спинку скамейки. Церковное кладбище было тихим в этот ранний чай. Школьный автобус, проезжающий мимо, был единственным признаком жизни.
Мой телефон зазвенел с сообщением. Я взглянул на него и, нахмурилась.
Сойер: «Где ты и где Бо?»
Я колебалась, не зная, как ответить. Однако тот факт, что Бо отсутствует беспокоил меня.
Я: «Я на могиле моей Бабули. Я не видела Бо с тех пор, как он вчера покинул церковь.»
Я ждала ответа, но его не последовало. Взяв ключи со скамейки, я встала.
— Бабуля, мне нужно ехать. Люблю тебя, — сказала я и послала воздушный поцелуй в сторону ее надгробия, перед тем, как вернуться обратно к машине.
Глава 21
До того, как я успела закрыть дверь своего автомобиля, Сойер появился передо мной. Казалось, он не спал всю ночь, у него был порез на носу и кровоподтек под правым глазом.
— Что случилось?
— Где он? — Сойер явно проигнорировал мой вопрос. Я покачала головой, глядя на него, я пыталась понять для чего он хочет найти Бо.
— Я сказала тебе, что я не знаю. Я покинула церковь и уехала повидаться с Линн. Я осталась на ночь в ее общежитии и вернулась только сегодня утром.
Сойер что-то пробормотал, видимо проклятия, и мои глаза округлились от шока. Солнце осветило его лицо, и я смогла увидеть отек, который располагался вдоль его правой скулы, который был при том, синего цвета. Видимо, вчера, он все-таки где-то пересекся с Бо.
— Это Бо сделал? — я протянул руку, чтобы коснуться его лица, а он отпихнул мою руку с насмешкой полной отвращения.
— Не дотрагивайся до меня. Ты сделала свой выбор, Эштон, теперь наслаждайся им. Я теперь не тот, до которого ты должна дотрагиваться.
Конечно, он был прав. Я просто кивнула. Гнев вспыхнул в его зеленых глазах.
— Ты сделала это, ты знаешь. Он ушел из-за тебя. Ты разрушила его жизнь. Я надеюсь, что оно того стоило, — голос Сойера был пронизан гневом, а его глаза сверкали. Одно было точно: он ненавидел меня.
На этот раз я не кивала. Я просто обошла его и пошла прочь. Было слишком больно видеть ненависть в его глазах. Мне нужно найти Бо. Не отвечать ему вчера было плохой идеей, но я отказывалась верить в то, что он убежал. Он был готов сражаться за меня. Такой вывод я сделала, глядя на побои на лице Сойера. Я была готова предпочесть его всем остальным. Настало время, я оставила к чертям осторожность и последовала за своими желаниями. И я хотела Бо.