Мальчишка из рода белого тура
Часть первая, главы 1, 2, 3.
« Мы ищем истины и топчем её ногами! Эта мысль ведёт к следующему заключению: история должна быть зеркалом минувших деяний человеческих; но это зеркало должно быть плоским и отнюдь не впуклым и не выпуклым, дабы оно не могло ни уменьшать, ни увеличивать отражающиеся в нём предметы, а передавало бы их с той же отчетливостью, с какой совпадали в него лучи событий...
...Между тем история древнейшей славянской Руси так богата фактами, что везде находятся ее следы, вплетшиеся в быт всех народов Европейских, при строгом разборе которых Русь сама собою выдвинется вперед и покажет все разветвление этого величайшего в мире племени.»
«... чем бы человек ни занимался, чему бы он ни посвятил трудовую часть жизни своей, во время его отдыха история Отечества найдет всегда доступ к нему и приют в его сердце. Герой, сложив бранные доспехи свои, мудрец, закрыв книгу идей, и горький труженик, окончив дневную работу свою, найдут отраду и утешение в повествовании об их предках...»
Е. И. Классен. Древнейшая история Славян и Славяно-Руссов.
Часть первая
Глава 1
Почему-то день не задался с самого начала.
Петушиная перекличка вдоль всего нашего городища, также, как и привычные разговоры тётки Нежаны с коровой Ночкой и телушкой Пестрёй во время утренней дойки, не мешали мне смотреть цветной и красочный сон. Я гулял по ровным дорожкам какого-то удивительного сада и любовался диковинными незнакомыми плодами. Но внезапно картина сна резко сменилась. Огромный гнедой конь с горящими глазами и оскаленной пастью оттеснял меня к краю высокого яра, а чернявый горбоносый всадник в кожаных доспехах крутил над головой верёвочной петлёй, собираясь накинуть её на мои плечи. Попытки увернуться кончились тем, что ноги внезапно потеряли опору, я оступился с обрыва и покатился вниз, лихорадочно пытаясь зацепиться за мелкие кустики и траву.
Проснувшись, я некоторое время старался понять, где нахожусь? Наконец взгляд остановился на знакомой дырке от выпавшего сучка в тёсовой крыше сеновала, откуда прорывался узенький лучик света. Внизу, в хлеву монотонно бубнил глухой мужской голос, изредка прерываемый короткими женскими ответами. Закончив дойку, Нежана вывела корову с телёнком за ворота к общинному стаду и ушла в избу.
Пора было вставать и мне. Быстро натянув порты и сорочку, я перелез на край сеновала к лестнице и начал спускаться, нащупывая босыми ногами хорошо знакомые поперечные перекладины. Неожиданно одна из них подломилась под ногой, и меня понесло вниз. На своё счастье руками я держался за боковые стойки, и удалось зависнуть в самом низу лестницы, при этом пересчитав коленями и рёбрами по пути несколько ступенек. Отделался малой кровью - глубокой ссадиной на щиколотке, остальные синяки и царапины не в счёт. А ведь мог и шею свернуть, подушка сеновала была под самой крышей и возвышалась над земляным полом на добрых две сажени, к тому же возле лестницы стояло несколько пустых кадушек под засолку овощей и других зимних припасов, хотя ещё вчера вечером они размещались вдоль дальней стены сарая.
Прихрамывая и почёсывая ушибы, я поплёлся завтракать. Тётка сунула мне миску с пшённой кашей, краюху хлеба, налила молока.
- Улеб приходил, кадушку под рыбу попросил, - сказала она.
Осенью, как раз перед установлением снежного покрова, наше селение переживало не лучшие времена. На домашний скот напал какой-то мор, первыми пострадали лошади, стали умирать одна за другой, затем болезнь перекинулась на остальную скотину. Наш деревенский знахарь Болеслав, не смыкая глаз, пытался справиться с напастью, но всё было тщётно, стали умирать и коровы. Тогда-то и появился Улеб. Худой, смуглый, волосатый, в потрёпанной одежде, он пришёл пешком, ведя в поводу пегую клячу с домашним скарбом.
В обычное время наш староста Дубомир очень не любит чужаков, но тот представился ведуном из захиревшего малого рода кривичей, и предложил свои услуги. Больные животные быстро пошли на поправку, и мор прекратился. В это время заболел младший сын Дубомира, мальчуган горел в жару, кожа покрылась красной сыпью, несколько дней он лежал в беспамятстве. Все известные снадобья оказались бессильны, домочадцы смирились с потерей и ждали его смерти. Приезжий лекарь умудрился вылечить больного, чем окончательно завоевал уважение и безграничное доверие старосты, тот даже разрешил ему поселиться в пустовавшей избушке на окраине городища недалеко от выездных ворот.