Мирча ждал меня на большой поляне под раскидистым дубом. Сидя на мягкой травке и упираясь спиной на его шершавый ствол, он задумчиво играл на тростниковой свирели какую-то незатейливую мелодию. Звонкие щемящие звуки далеко разносились на свежем воздухе, вызывая в душе чувство лёгкой грусти и непонятной тревоги. Увидев меня, он спрятал свирель в котомку, и быстро поднялся. Потрёпанный короткий, до колен, кафтанец2, подпоясанный узким кушаком, обтягивал его высокую нескладную фигуру, длинные волосы поддерживала берегиня3, на худых босых ногах красовались новые красивые лыковые лапти с подшитой в несколько слоёв берестяной подошвой.
- Болеслав подарил, - смущённо буркнул друг, заметив мой взгляд. - Как раз три лета назад он взял меня в ученики.
Поздоровавшись особым, придуманным нами в детстве приёмом, два раза стукнувшись костяшками сжатой в кулак руки, мы пересекли поляну и вошли в лесную чащу. Мирча вел меня безо всякой тропы, выбирая дорогу какими-то своими, непонятными мне способами, мы несколько раз обходили болотистые низины, затем поднимались на узкие сухие гривки. Возле маленького болотца нам встретилась семья кабанов, поросята с визгом бросились за своей мамашей, поджарые подсвинки отступали более степенно, сердитым хрюканьем выказывая своё недовольство.
Самостоятельно я вряд ли нашёл бы обратную дорогу, заплутал бы среди этих одинаковых бугров и низинок, даже ориентируясь по солнцу, которое тем временем поднималось всё выше над лесной чащей. Внезапно мы вышли на слабо набитую тропу, почти полностью поросшую прошлогодней травой, поверх старых звериных следов на ней чётко выделялись свежие отпечатки конских копыт, ведущих в нужную нам сторону.
По лесной дорожке двигаться стало намного проще, только по ходу я несколько раз заметил недовольное выражение на лице товарища.
- В чём дело, Мирча? Что случилось? - не выдержал я.
- По этому пути нельзя много ходить, а уж тем более ездить верхом, - объяснил тот. - Следы подкованной лошади могут сохраняться несколько лет и сразу выдают тропу.
- Кто бы это мог быть? - задумался я.
- У копыта левой задней конской ноги на подкове нет одного гвоздя, - вслух рассуждал Мирча. - Такую отметину я видел возле городища... Это лошадь Улеба, по возвращению придётся сказать старосте. Теперь тропинку будет трудно спрятать от опытных глаз.
Остаток пути мы прошагали молча, у меня в голове всю дорогу вертелся вопрос - куда едет знахарь?
На рыбалку?.. А может, выполняет срочное поручение Дубомира?..
Наконец тропа резко повела вниз, появилось много кустов, на болотистой почве отпечатки копыт стали ещё более отчётливыми. Обходя густые заросли, мы сделали несколько петель и внезапно оказались возле реки.
Глинистый берег, подрезанный узкой кромкой обрыва и неравномерно поросший травой и мелкими кустами, полого спускался к береговой кромке. Уровень воды после весеннего половодья всё ещё оставался высоким, корни прибрежных кустов отдельными участками были затоплены. Ширина Одры напротив нас составляла около пятидесяти саженей, река текла плавно и неторопливо, без видимых водоворотов и завихрений.
По следам было видно, что конь с всадником потоптался немного возле кромки обрыва, затем Улеб решил переправиться на другую сторону.
- Не нравится мне эта поездка знахаря, что-то здесь нечисто, - высказал я свои подозрения.
Мирча согласно кивнул головой, он тоже не доверял кривичу, но не стал об этом говорить.
Выбирая место для рыбалки, мы пошли вниз по реке, вскоре нам встретился глухой овраг, заросший кустами цветущей бузины, калины и боярышника. На его выходе Одра образовала глубокую заводь со слабым течением, с боков и, частично, со стороны воды залив отгораживали высокие и густые заросли ивняка и вербы.
Место для рыбалки отличное, и костёр не будет виден с другой стороны реки, - обрадовался я.
Солнце уже перевалило зенит и начинало медленно опускаться, редкие белые облака лишь на короткое время прикрывали нас от его палящих лучей. Раздевшись до портов и сполоснувшись прохладной водой, мы сели на тёплый песок обедать, выложив припасы на расстеленный плащ. За время перехода и я, и мой друг успели здорово проголодаться, так что вчерашние рыбные пироги вприкуску с запечёной репой быстро исчезли с походного стола. Запив обед речной водой, мы немного понежились под тёплым солнышком, затем занялись своими делами.