Письмо вышло коротким:
«Валя, извени пожалуста что я тибя толкнул».
Запиской Мишка остался доволен — коротко и все сказано. Прочитал и обнаружил ошибку в слове «тебя», исправил. После этого начал придираться к каждой букве.
«Извени… — размышлял он, — от слова «звенит»? Не может быть». Мишка долго крутил это слово и никак не мог убедиться, правильно ли он написал его. В конце концов додумался заменить его другим — «прости». «Пожалуйста» выбрасывать не хотелось, хорошее слово, культурное. Спросил у матери:
— Мама, после «пожалуйста» перед «что» запятая ставится?
— И после и перед, это вводное слово.
Мишка удивился, что мать знает грамматику, но ничего не сказал, начал переписывать записку:
«Валя, прости, пожалуста, что я тебя толкнул».
Подумал и добавил: «М. К.».
Перечитал еще раз, свернул аккуратно, вложил в книгу.
На другой день Мишка пришел в школу чистенький, все на нем было выглажено, вычищено. Без привычки он даже чувствовал себя немного стесненно. Рука все время была в кармане — там лежала записка. Ни перед уроками, ни на переменах он никак не решился отдать ее Вале. Словно что-то сковывало руку, когда он хотел достать записку.
«Неужели я так и не отдам со сегодня?» — подумал он и решил во что бы то ни стало побороть в себе робость.
На последней перемене он вошел в класс, когда Валя уже сидела на месте. Проходя мимо ее парты, он быстро вытащил записку и, не глядя на Валю, положил перед ней. Валя даже вздрогнула.
Мишка, весь красный, сел за парту, сердце колотилось — боялся, как бы не заметили ребята, засмеют потом. Через несколько минут поднял глаза, и в этот момент к нему обернулась Валя. Смущенная, она кивнула Мишке головой и улыбнулась. Мишка тоже улыбнулся и кивнул.
В конце урока, когда прозвенел звонок, Валя положила перед Мишкой бумажку. Мишка схватил ее и первое время не знал, что делать. Дыхание то ли от радости, то ли от стыда перехватило, и он сидел недвижим. Наконец решился развернуть, но тут чья-то рука из-за спины схватила записку. Мишка обернулся и увидел Симку. Сияющий, с улыбкой до самых ушей, он крутил бумажкой перед Мишкиным носом.
— Записочки-и?.. — торжествовал он.
Мишка вскипел.
— Отдай! — проговорил он шепотом и бросился к нему с кулаками, но увидел Валю, остановился.
— Не надо драться, — сказала она и подошла вплотную к Симке. — Ну, дальше что? — спросила и подняла голову вверх, чуть склонив набок.
— А ничего, — ехидно проговорил Симка. — Сейчас мы ваши секретики прочитаем.
— Читай, — сказала Валя спокойно.
— Сейчас… — продолжал Симка, но уже не так ехидно.
— Читай, читай.
Симка развернул записку, прочитал.
— Ну, удовлетворился? — спросила Валя, взяла записку и передала Мишке. — Эх ты, — и она придавила себе нос пальцем, передразнила курносого Симку.
— Ты не очень, — обиделся Симка.
— Вот тебе и «не очень». Знаешь, любопытство не порок, но большое хрю-хрю. Понял? — и Валя пошла к двери.
Мишка посмотрел записку — там было одно слово: «Пожалуйста». Буква «й» была жирной и подчеркнута двумя линиями. «Ошибку сделал», — покраснел Мишка и поднял голову. Валя стояла у двери, следила за Мишкой. Встретившись с Мишкой глазами, она улыбнулась и убежала.
Дома Мишка стал заниматься регулярно, в школе на всех уроках тянул руку, чтобы его вызвали. Но был конец четверти, и учителя спрашивали только тех, кому надо было исправлять отметки. У Мишки были сплошные тройки, и его не вызывали. Он обиделся, считал напрасно потерянным и труд и время. «Нарочно не вызывают, — думал он, — Только отличников все, отличников-любимчиков. Ну и не надо, очень мне нужна ихняя отметка…» И он сгоряча решил не учить больше уроков, но когда пришел домой, на всякий случай приготовил. «Надо все-таки нажимать, — напомнил он себе. — Экзамены скоро».
Настроение улучшилось, на душе было необычайно легко и спокойно. Точно так же он чувствовал себя и вчера. «Это оттого, что все уроки сделаны и дрожать не надо. Вызовут — отвечу», — догадался Мишка.
Ему было так весело, что захотелось заняться зарядкой. «Буду каждый день зарядку делать, водой обливаться, чтобы сильным быть…»
Сделал зарядку, сел за уроки. Работа, на удивление, шла очень легко. Задачи решались быстро, прочитанное запоминалось. А когда он кончил уроки и посмотрел на часы, оказалось, что впереди еще много времени, можно заняться другим делом или погулять.
Мишка вышел на улицу. Стояла тишина, по-весеннему светило солнышко, таявший снег обрушивался с тихим шуршаньем.
Через двор, с огорода, весело журча и перекатывая льдинки, бежал прозрачный ручеек. Солнечные лучи играли в его брызгах, слепили Мишке глаза.
Почки на клене заметно набухли.
Наступала весна…
Глава шестая
Федор Петрунин
В седьмой класс Мишка переполз с трудом. Как ни старался, наверстать всего не мог.
На экзаменах он вытащил билет, быстро пробежал его глазами и похолодел: ни одного знакомого вопроса!
Мишка сел за парту и долго смотрел на билет, ничего не видя. Потом поднял глаза, взглянул на Антонину Федоровну и ассистентку. Они были совсем не строгие, даже ассистентка — незнакомая женщина смотрела на отвечающих ласково и то и дело кивала головой, подбадривая.
— Ну, вот, знаешь ведь? Не надо волноваться. — И она обращалась к Антонине Федоровне: — У меня нет больше вопросов.
Немного успокоившись, Мишка прочитал первый вопрос. Подумал. И вдруг в голове стало проясняться, об этом он что-то читал и как будто бы даже отвечал. Да, да, вспомнил! И он тут же перешел ко второму вопросу. К своему удивлению, обнаружил, что кое-что может сказать и здесь. Мишка обрадовался, даже улыбнулся. «На троечку вытяну! — сказал он себе. — А больше мне и не надо».
Он посмотрел в окно. На улице было солнышко, в палисаднике цвели цветы, нарядные девочки группами стояли у заборчика, разговаривали. Голосов слышно не было, видно лишь, как они размахивают руками. На площадке вдали несколько ребят неустанно с самого утра гоняют мяч. Это те, кто уже сдал. Счастливчики…
— Все понятно, Ковалев? — подошла к нему Антонина Федоровна.
— Да… все…
— Думай хорошенько, — сказала она, — задачу решай.
Думать Мишке не хотелось. Лишь на всякий случай он перечитал еще раз все вопросы подряд и опять сделал для себя открытие: первый вопрос совсем прояснился, второй — тоже стал яснее, и даже третий как-то ожил, хотя еще был далеко и будто в тумане. Мишка склонился над чистым листом бумаги, стал быстро набрасывать ответы. Но время было упущено — подошла очередь отвечать.
— Ковалев?
Мишка поднял голову, подумал: «Еще б минут пять… Ну, ладно…» Махнул рукой, сказал вслух:
— Готов.
— Пожалуйста, — кивнула Антонина Федоровна, когда он вышел к доске.
Мишка начал отвечать громко, уверенно. Он решил говорить все, что помнил, знал, главное — не теряться, пусть невпопад, лишь бы смело. И чтоб экзаменаторы не успели и вопроса вставить. Учительница и ассистентка согласно кивали головами. Это Мишку подбадривало, и он еще больше повысил голос.
— Говори потише, — сказала Антонина Федоровна.
Мишка смутился, замолчал.
— Так, слушаем тебя. Продолжай.
Но он уже потерял нить, забыл, на чем остановился, и как ни старался, продолжать не мог.
— Ну что же? Все правильно говорил, — Антонина Федоровна смотрела на Мишку грустными глазами.
Мишка решил начать сначала. Но, посмотрев на ребят, он встретился глазами с Валей Галкиной. Она усиленно шевелила губами, стараясь подсказать ему. Мишка совсем растерялся, отвернулся: «Заметит учительница, попадет ей…»
Отвернулся, а сам чувствовал, почти физически ощущал Валин взгляд. Щеки вспыхнули румянцем, на лбу выступили капельки пота.