«Пир» продолжался. Выпив ещё по чарке, взрослые разговорились, как обычно, забыв о маленькой виновнице торжества. Саввишна поставила ещё одну свечу.
Федот, облокотившись на стол, рассуждал, покручивая свои обвислые усы:
- Вот, скажем, ежели бы сейчас не июнь месяц, а январь, февраль, как мерекуешь, крёстная, пошёл бы хранцуз на приступ? Молчишь. А я тебе, как военный человек, говорю: не пошёл бы! Не веришь? Вот те Николка тож подтвердить может. Потому как силёнок-то у него теперича, чтоб с нами да ещё с зимушкой справиться…
- У нас тож небогато, - насупившись, проговорила крёстная. - А подкреплений, видать, до второго пришествия не будет!
- Во-во, - продолжил свою мысль Федот, - почему я и говорю: было б дело в зиму - не жди штурма, а нонче так и гляди - полезут.
- Вода близко, да ходить склизко, - буркнула крёстная, а потом добавила, вздохнув: - Больно много военноначальников в домовину сошло, а уж солдатиков да матросиков… - она махнула рукой, - после войны ещё год считать будут по всей Расее.
- Вчерась хотела в свой гошпиталь сходить, - вступила в разговор Саввишна, - да слаба я ещё…
- Отдохни, отдохни, мать, - закачала головой гостья, - успеешь ещё на кровушку наглядеться. - Она кивнула Федоту: - Наливай, солдатик, не часто приходится бражничать!..
Федот разлил водку по чаркам, но выпить они не успели - раздался стук в дверь.
- Входите, - крикнула Саввишна с места, - не заперто!
Скрипнула дверь, и на пороге появился какой-то мужчина. Антонина Саввишна с секунду всматривалась в лицо и вдруг радостно проговорила, поднимаясь со скамьи:
- Николай Иваныч!
Мужчина заметно смутился, он не ожидал увидеть здесь столько народу, и шутливо заговорил:
- Дай, думаю, загляну, как там моя сестра милосердия, выздоравливает ли? А она, гляди-ка, уже в стаканчик заглядывает! Ну, здравствуй, Антонина Саввишна!
- Здравствуйте, Николай Иваныч! Садитесь, вот сюда, пожалуйста. Это у моей Алёнки нонче именинный день…
- A-а, поздравляю! Знал бы - подарок припас, - сказал он, целуя девочку в щёку.
- А это кто же будет? - Николай Иванович указал на Кольку.
- Николка, - ответил парнишка.
- А полностью? - мужчина протянул мальчишке крепкую волосатую руку.
- Пищенко Николай, ваше благородие. Бонбардир при мортирах на редуте Шварца.
- Ясно. А меня… Пирогов Николай Иванович, профессор хирургии петербургской военно-медицинской академии.
Николка, немного ошарашенный, глядел на хирурга. Во-первых, перед ним стоял сам чудодей, о котором ходили легенды одна фантастичнее другой. Во-вторых, мальчишка испугался, что врач припомнит, как выгнал его из госпиталя.
Пирогов по очереди поздоровался со всеми за руку и присел к столу.
- Пригубьте с нами, Николай Иваныч, - поднесла стопку водки Саввишна.
Профессор не стал отказываться.
- Это можно. Благодарствую.
С минуту сидели молча, занятые немудрящей закуской. Потом возница, разгорячённый спиртным, сказал, видно, давно накипевшее в груди:
- Эх-ма, жисть наша радуга!..
- Ты это о чём, Федот? - строго посмотрела на него Саввишна.
- А то, мать, что кипение происходит у меня вот тут, - он ткнул себя в сердце, - разбередили душу окаянные.
- Так на то оне и иноземцы, - рассудительно сказала крёстная.
- Да не о супротивнике нашем речь веду, - разгорячился Федот, - а об их благородии поручике Жир-мундском…
И возница рассказал, как Жирмундский, офицер с четвёртого бастиона, надавал ему пощёчин за то, что лошади не так быстро оборачивались от бастиона до пристани, как их благородие рассчитывали. «А что возьмёшь с них, с бессловесных! До тридцати ходок в день делают! Тут не то, что лошадь, человек не выдюжит».
Пирогов вздохнул.
- Россия - велика. В ней и варварства, и благородства предостаточно.
- Оно верно, ваше благородие, - согласился возница.
- Постой, постой, - вдруг сказал Пирогов, пристально глядя на Федота. - Уж не Яремчук ли ты будешь?
- Яремчук, ваше благородие.
- Да мы с тобой, братец, знакомы, - усмехнулся профессор. - Не ты ли недавно с гошпитальной койки сбежал?..
- Так ведь, ваше благородие… - начал было оправдываться Федот, но Пирогов не дал ему договорить.
- Стало быть, я от дела вас отрываю?! Вы воюете, а я вам только руки-иоги отрезаю?
- Так я выздоровевши был…
- «Выздоровевши»! - передразнил его профессор. - А если б заражение крови?! - Пирогов подошёл вплотную к вознице и пощупал плечо. - Не беспокоит?