Насчёт девчонок новый Лешкин друг был так же циничен, как и Поскотин, но не обзывал их последними словами, а просто давал понять, что слишком много о них знает, чтобы дружить с ними – как Лешка, например. Про Нину, кстати, ничего плохого не говорил, хотя Нина однажды сказала Лешке: будешь дружить с Ленцовым, ко мне не подходи. Несчастный Лешка поплелся к Сашке и честно сказал ему, почему он больше не может с ним дружить. Сашка поступил как настоящий друг: сказал, что все понимает. Но все-таки ты подумай, девчонки не стоят того.
Это все из-за Вадьки, из-за Поскотин, говорит. Давай устроим ему темную, а? Он не будет знать, кто его отделал. Нет, ответил Лешка, я не могу так. Ну давай, я подговорю, как будто ты его изобьешь. Понарошку – он поддастся. Чтобы у неё на глазах. Мне он не откажет. Нет, вздохнул Лешка, понарошку еще хуже.
За этими мыслями Лешка не заметил всего пути. От воспоминаний парня отвлекла Ольга. Она дергала его за рукав: выходим, наша. Вывалившись из душного автобуса, они оказались на пыльном перекрёстке. Здесь дорога раздваивалась. Большак убегал дальше в поля, а узкая грунтовка уходила влево в лес. …
«Заказник. Охраняемая территория. Охота запрещена», – прочёл Лешка на плакате, укрепленном на столбе рядом с дорогой. Плакат был старый и изображал медведя, так как его обычно рисуют на гербе области.
– Ну, всё, медведи нас съедят, – попытался пошутить Лешка, впервые обращая внимание на спутницу.
– Могут, – серьёзно ответила Оля. – Это медвежий заказник. Ну, что встал как вкопанный? Пошли!
Лешка оторопело посмотрел на плакат и побежал догонять девушку. Дорога петляла среди лесов, изредка выбегая на небольшие поля, чтобы снова исчезнуть в очередном бору. Солнце было в зените, припекало, над головой щебетали птицы, оглушительно пахло сухой травой и медом. На полянах стояли стоги сена, в воздухе порхали капустницы.
Лес то подступал вплотную к дороге, угрожающее взмахивая перед лицом большими лохматыми ветками, трогая за плечи, то отступал в стороны, давая простор большим полянам, то смыкался у них над головами кронами высоких сосен, то уступал место молодому ельнику.
Первое время Лешка настороженно вглядывался в лесную чащу, пытаясь угадать какое-то движение, но беззаботно щебетавшая спутница его отвлекла, и он позабыл про медведей. Чистая песочная дорожка так и манила за собой. Оля не смогла избежать искушения и скинула босоножки. Песок приятно холодил босые ноги.
Ольга шла быстро, почти бежала – Лешка с трудом успевал за ней. Только сейчас он, наконец, смог хорошенько рассмотреть подругу Нины. Высокая, стройная, с загорелыми ногами, Ольга была, пожалуй, даже красивее Нины. Только эта красота была какой-то другой, холоднее, что ли. Правильные черты, прямой рот. Строгие серые глаза смотрели на Лешку испытующе, как будто спрашивали: а ты не из таких? И все же при взгляде на ее открытые плечи и грудь Лешке становилось как-то не по себе.
Лешка переехал в Помосковье с матерью – та вышла замуж – когда закончил шестой класс. Но Нину он забыть не смог. Ни новый класс, ни новые знакомства не смогли заглушить в нем первые чувства. По окончании восьмого класса он решил, что нужно встретиться во что бы то ни стало. Устроился на местный завод – колотить поддоны. За месяц заработал сто рублей – при среднем окладе взрослого работника восемьдесят – и поехал в город своего детства. Лешка не видел Нину уже два года и очень волновался.
Внезапно Оля резко остановилась, и Лешка почти налетел на нее.
– Смотри, мишка был. Только что! – ничуть не испуганно, а даже восхищенно сказала девушка.
Она показывала на большую желтую лепешку, которая заметно дымилась. Лепешка была раздавлена отпечатком лапы. Сомневаться не приходилось: только что здесь был косолапый, и он – рядом.
Они стояли среди разнотравья на вершине косогора на развилке. Одна песчаная дорожка уходила влево, другая убегала под гору вправо. На ней и был след,
– Забыла, в какой стороне деревня, – задумчиво сказала Ольга. – Рядом уже должна быть.
Потрясенный увиденным, Лешка молчал. С места, где они стояли, не было видно, куда уходят дороги – противоположный склон был укрыт перелеском, пересекать который сейчас очень не хотелось.