Покос находится неподалёку, всего в километре от деревни. Лешка нес грабли и вилы, Нина корзину с обедом для деда, Ольга – бутылку с колодезной водой. Бабушка Нины осталась дома. «Вас много, куда мне», – сказала она.
На сей раз за ними увязалась и Нырка, сама, без всякой приманки, чему ребята были очень рады. Пока дед обедал, они ворошили скошенную утром траву. Затем Лешка с дедом скирдовали высушенное сено, вилами собирая его в большие кучи. Нырка вскоре куда-то исчезла, наверное, убежала к своим щенкам.
Нина, в простеньком цветастом платьице, была хороша необыкновенно. Лешка глаз не мог отвести от девушки. На груди Нины, на шее, на лице выступили капельки пота, полные руки мелькали, к ногам прилипли травинки. Раскрасневшаяся от работы и жары, она работала с удовольствием, самозабвенно, позабыв, казалось, обо всем на свете. Даже не очень вслушиваясь в то, что говорит ей подруга – Ольга не замолкала даже во время тяжелой работы. На Лешку она не смотрела – с ним все ясно. Слишком нерешительный, даже трусоват, похоже.
Когда Нина пила воду из бутылки, озорно поглядывая на Лешку, тонкая струйка вода потекла по шее вниз к ложбинке на груди. Лешка вдруг впервые подумал о Нине как о женщине. Он покраснел, а быстроглазая Ольга, заметив смущение парня, засмеялась.
Солнце присело над лесом, когда работа, наконец, была закончена. Усталые, они стали собираться домой. У скирды, где была оставлена корзина с остатками обеда, они застали полный беспорядок, как будто вещи раскидали специально. Корзина и бутыль лежали в стороне, платок, в который было завернуто сало и хлеб, был разорван.
– Нырка? – удивился Лешка.
– Михаила баловал, – покачал головой дед, показывая клочок чёрной шерсти.
Дошли уже по сумеркам. Их ждали простой деревенский ужин и баня. Быстро расправившись с большой тарелкой молодой вареной картошки и стаканом холодного молока, Лешка выскочил на улицу.
Быстро холодало. Августовское небо сияло торжественно, напоказ выставляя все свое богатство, предлагая за так рассыпанные по черному бархату сверкающие бриллианты. Полная луна с девичьим лицом с любопытством наблюдала за человеком. Со стороны бани слышались веселые девичьи голоса, в маленьком оконце мелькали тени.
Так и подмывало подойти заглянуть, но Лешка побоялся, что из дома выйдет кто-то из стариков и застанет его за этим постыдным занятием. Да и не представлял он, если честно, Нину голой. Даже не хотел представлять. Максимум, чего он хотел, так это просто поцеловать, дальше его фантазии с Ниной не заносили. Про других девчонок он представлял, да, разные там ситуации. Но это другие, не Нина.
Легли. В доме быстро стало тихо. Слышны были только тиканье ходиков да шуршанье тараканов у печи. Изредка вздыхал во сне дед, да кошка возилась в углу, видимо, охотясь на мышь.
Пролежав в напряженной тишине почти час, Лешка решился. Кровать Нины была совсем рядом – в двух шагах, но как только он встал со своей постели, половицы предательски заскрипели. Лешка замер.
Он заранее придумал что сказать, если его застукают: в туалет, а что. Убедившись, что никто не проснулся, встав на цыпочки, он сделал еще шаг. Половица под ногой снова скрипнула, но уже глуше, как будто приняв давая разрещение на проход.
Лешка присел на край кровати Нины. Девушка лежала на спине, и лунный свет, пробиваясь сквозь лёгкую занавеску, освещал её лицо. Оно было спокойно, и по нему нельзя было понять, спит Нина или притворяется.
Минуту Лешка любовался любимыми чертами, затем легонько дотронулся до руки, лежавшей поверх одеяла. Вздрогнув, девушка открыла глаза. Узнав, улыбнулась, прошептала сонно: «Ты чего, Леш?».
Наклонившись к её лицу близко-близко, так, что их губы почти прикоснулись, он произнёс: «Я люблю тебя». «Что? Что ты сказал?» – она повернула голову, подставив его губам своё ухо. «Я люблю тебя», – повторил Лешка. «Щекотно», – зашептала Нина, но он не слышал, вдыхая теплый банный аромат её кожи.
На лавке напротив завозилась Ольга, и Лешка прижался к Нине, вдавив свою голову в подушку, как будто так его будет меньше видно.
– Иди к себе, – попросила Нина. – Увидят.
– Не могу, ответил Лешка. Я завтра уеду и снова год тебя не увижу. А я знаешь, как соскучился! – с жаром зашептал Лешка.
Знаю, был ответ. Лешка увидел губы Нины так близко, что, наклонившись, быстро поцеловал девушку. И сразу же отпрянул, зажмурившись, ожидая отпора, возмущения. Но ничего не произошло – девушка дышала ровно, глядя на Лешку из под прикрытых век.
Тогда Лешка поцеловал её второй раз, уже решительно и долго не открывался от её мягких, тёплых губ. Они пахли малиной.