Когда умер отец, мне было тоже плохо. Я хотела с презрением фыркнуть: "Ну, умер и что?", но на похоронах сдержать слезу не смогла. Я не испытала чувства утраты. Нет. Отец занимал в моей жизни не так много места, чтоб замечать его отсутствие. Но где-то внутри души кошки все равно скреблись. Может, виной была его кровь, что текла по моим венам? И еще было сожаление. Это было ужасней всего. Даже став взрослой, мне хотелось получить признание отца. Но я не получила. И никогда не смогу получить. Осталась только надежда, что хоть раз в жизни он мной гордился.
С Кейрой было намного хуже. Я много раз видела смерть. Однажды сама была на ее пороге, когда мне прострелили легкое, и я захлебывалась кровью. Благо мой напарник сумел быстро среагировать и доставить меня в больницу. Но подобное со мной было впервые.
Стоять в пару шагах от человека. Поймать его последний взгляд. Слышать выстрел. Видеть, словно время замедлилось, как череп разлетается в разные стороны. Ощущать кровь на лице и во рту.
Тогда я просто застыла. Стояла не в силах пошевелиться. Беспомощно смотрела, на ее распластавшееся на асфальте тело.
Меня увел кто-то из подбежавших стражников. Кажется, это была Таня. Она еще потом что-то говорила, но я не слышала. Я была в оцепенении, и со мной такое было впервые.
Непробиваемая Линде Тратских впервые впала в шок!
Капитан дал мне два дня выходных, посоветовал отдохнуть и выпить. Сказал это вряд ли поможет, но легче все же станет.
И мне вправду стало легче. И в тоже время тяжелее. Двоякое и очень паршивое состояние.
И это чертово сожаление! Но хуже всего, что я не могла понять, почему именно сожалею. Точно, не от мыслей, что все могла повернуться иначе, будь я более открытей. Я ведь в детстве видела, что Кейра пытается стать ко мне ближе. Но игнорировала это. Иногда я даже радовалась, что над ней издеваются.
Мои чувства были странные и противоречивые. И чем больше я обдумывала ситуацию, тем больше запутывалась в своих чувствах.
Так хватит! Варюсь тут в чувствах, словно в кипятке. Нужно еще выпить!
- Эй, ты! - поманила я подавальщицу рукой. - Принеси мне еще выпивки!
Я засела в "Оленьем роге". Заведение это было средней паршивости, и тут часто околачивались разные темные личности, но я была в форме офицера и ко мне никто не подходил. Наоборот, угол, в котором я засела, старались обходить, даже стол рядом пустовал. Да и, вообще, многие посетители слиняли, после моего ухода.
Прошло около минуты, а четвертая бутылка санра уже стояла на моем столе. В санре было немного градусов, около восьми с половиной, и в бутылке было пол-литра, но я чувствовала, что уже немного напилась.
- Мне тоже принесите, - раздался голос и звук отодвигающегося стула.
Я подняла голову, так как до этого опустила ее на скрещение на столе руки, и уставилась на мальчишку.
- Привет, - произнес он спокойным голосом.
Я думала, он, как обычно, "наградит" меня одной из своих отработанных улыбок, но его лицо оставалось серьезным.
- Неприлично женщине напиваться в одиночестве, - произнес он, наблюдая, как подавальщица подходит к нашему столу с еще одной бутылкой санра. - Поэтому я составлю тебе компанию.
- Как ты меня нашел? - мрачно спросила я.
- Город всегда полон слухов, - ответил мальчишка, пожал плечами и отхлебнул.
- О моих любимых цветах тебе тоже город шепнул? - задала я второй интересующий меня вопрос, скривив губы в подобие ухмылки.
В ответ он лишь пожал плечами и вновь приложился к горлышку бутылки, сделал несколько больших глотков.
Значит, мальчишка не только умен и наблюдателен, но еще умеет отвечать расплывчато на вопросы и избегать прямых ответов? И вообще, сегодня он был необычно серьезен и угрюм. Хотя таким же он был, когда на меня тогда напали в парке, так что этому можно не удивляться. Но вот что именно вызвало подобное состояние? Неужели, "город" ему нашептал о том, что со мной случилось? Тогда мне просто необходимо встретиться с этим "городом" и поговорить по душам.
Я словила себя на том, что наблюдаю за тем, как движется его кадык во время глотков и поспешно отвела взгляд. Что я могу поделать, если в мужском теле, это было второе, что мне нравилось. Первое - руки. Я перевела взгляд на руку мальчишки, лежащую на столе. Рука у него была совсем не мальчишеская, а взрослого мужчины: широкая ладонь, короткие пальцы, ногти коротко подстрижены и без грязи, а вот на костяшках я заметила небольшие ранки. Судя по ранкам, он сбил костяшки с неделю назад, но когда мы встретились впервые, его руки были целы. Он любит еще и драться?
- Где уже стесал костяшки? - спросила я.
Мальчишка с удивлением глянул на меня. Он явно не ожидал подобного вопроса. Кинув взгляд на руки, он ответил:
- На тренировке.
Очень информативно.
Я тоже отпила, но делала не большие, а маленькие глотки. Алкоголь приятно согревал грудь, а в голове, словно воздух быстро завертелся. Странное состояние. Я до такого допивалась всего пару раз в жизни. Да и, вообще, я не любитель была напиваться, поэтому употребляла в меру.
- Я занимаюсь боевыми искусствами, - добавил мальчишка, не дождавшись от меня еще вопросов. - Рукопашным и несколькими интанскими.
Интания славилась своим разновидными техниками боя. Я тоже знала несколько приемов из разных техник, но серьезно никакими не увлекалась.
Несколько минут мы, молча, пили, потом мальчишка со стуком поставил пустую бутылку, посмотрел на меня прямо в упор и напряженно произнес:
- Больше ни о чем меня не хочешь спросить?
- А надо? - безразлично уточнила я.
- Тебе совсем не хочется ничего узнать о своем будущем парне?
Я подавилась пивом. Между прочим, впервые в жизни! И удивленно глянула на мальчишку, усмехнулась и заявила:
- В самомнении тебе не отказать.
Мне широко улыбнулись.
- Я знаю. И это только вопрос времени, когда ты станешь моей. Как бы ты не отрицала, но я тебе нравлюсь.
- Я хоть раз это отрицала? - усмешка все не сходила с моих губ. - Напомнишь, а то у меня, видно, с памятью проблемы.
- Но ты и не утверждала обратное, - мастерски выкрутился мальчишка.
- И то верно, - согласилась я, повернулась и крикнула: - Принеси еще одну!
- Две! - исправил мальчишка.
Нам тут же принесли еще две бутылки санра. На это раз мы не произнесли ни слова, пока их пили. Просто сидели, молчали, делали глотки и смотрели друг на друга. И это было странно. Очень странно. Я не любитель таких молчаливых пауз, когда вам нечего сказать друг другу и на головы, словно наваливается бетонная плита неловкости. С мальчишкой мне было вполне комфортно в молчании. И еще мне как-то полегчало, потому что мысли о сестре и отце ушли, заменив собой мыслями об этом мальчишке.