Подчеркивает, что ты стремишься не уважать окружающих. Не уважаешь, поскольку для неуважения требуется самому быть сильной личностью, а именно стремишься.
Хотелось бы напомнить, что в помещении находиться в головных уборах могут только женщины.
Этого правила никто не отменял.
Мужчины, будь им восемь лет или восемьдесят, обязаны снимать шапку. И все тут. Допускается, что в шапках, кепках и прочих чепчиках могут в помещении находиться лишь совсем маленькие ребятишки, лет до семи, а то и меньше. Старшие ребята обязаны шапку снимать.
Конечно, когда тебе лет тринадцать и ты щеголяешь по школьному коридору в радужной вязаной шапочке, это еще как-то можно списать на неумность и максимализм. Но некоторые мужчины и в сорок лет самодовольно не снимают нигде – от кинотеатра до поликлиники – со своих болванок норковые шапки. О максимализме тут говорить нельзя. Значит, неумность. Это не то чтобы некрасиво, это противно. Подозреваю, что такие мужики в норковых шапках произрастают из мальчиков в вязаных шапочках.
Слишком громкий голос.
Понаблюдай за собой. Если обнаружишь свою излишнюю громогласность, снизь количество децибел в голосе. Не знаю кому как, но громко разговаривающие люди мне лично нравятся еще меньше, чем чавкающие. Если ты, к примеру, перекрикиваешь своего прямого начальника, то перспективы в продвижении по службе у тебя нет. Так что думай.
Сидит, бывало, такой громкоговоритель в кафе и во весь голос рассказывает, как в прошлом году он отловил в лесу целый ежиный выводок и выпустил его брату в постель. Ежики пригрелись и уснули, а брат пришел поздно, уже в темноте, и как плюхнется в койку! Смехота по полной программе, до утра потом спину йодом смазывали.
История про ежиков, конечно, интересная, но подумай, что другие люди хотят о своем поговорить, а тут ты со своими ежиками.
Громкий голос – он хорош в определенных обстоятельствах. На пожаре, например. Так что будь внимателен. К тому же помни, что любое стремление выделиться за счет внешних атрибутов (перекраска волос в зеленый цвет, прокол уха, громогласность) – обратная сторона комплекса неполноценности. То есть чем громче ты говоришь, тем развесистее твои КН.
Плевание.
Оправдывать привычку плеваться сказками о том, что ты готовишься к установлению рекорда для Книги рекордов Гиннесса глупо. Обычай постоянно плевать – мерзкий обычай. Даже если ты плюешься с необыкновенным изяществом – не плюй.
Казалось бы, пустяки – не плеваться или говорить нормально. Но именно пустяки составляют впечатление о человеке.
Пример
Как-то в поезде я встретил удивительно деликатного молодого человека. Он был в красивом черном костюме, в галстуке, туфли его, несмотря на суету посадки, блестели. В руке кожаный чемоданчик. Устроившись, молодой человек удалился в конец вагона, а вернулся уже в хорошем спортивном костюме, в белоснежных кроссовках и футболке с надписью, сообщающей о том, как круто заниматься фитнесом. Лицо попутчика было серьезное, на нем читались глубокое достоинство и самоуважение. Мой спутник походил на молодого бизнесмена, следящего за собой: прическа, загар, ухоженные ногти, тренированные руки.
Девушка, путешествовавшая на соседней полке, поглядывала на фитнесмена с интересом.
Меня несколько насторожил факт, что столь воспитанный и тонкий молодой человек едет плацкартой, таким людям гораздо больше подходит спальный вагон. Но я подумал – мало ли что бывает в жизни?
Тем временем, изучив прессу, практически всю посвященную экономическим вопросам и интеграции России в мировое сообщество, фитнесмен приступил к трапезе.
Прием пищи в поезде редко доставляет удовольствие. Особенно в плацкартном вагоне. Мало того, что в вагоне витают различные запахи – огурцов, вареной курицы, дешевых сигарет, так в придачу еще соседский ребенок мучается расстройством желудка и просится на горшок. Фитнесмену на всю эту малоприятную окружающую действительность было наплевать, я позавидовал его выдержке.
Парень раскрыл чемоданчик и извлек из него походный обеденный набор. Не какие-нибудь одноразовые тарелки, ножи и вилки за три рубля, а настоящий походный набор из серебра. Кастрюльки, судочки, нож, вилка и еще какие-то приспособления, назначение которых для меня осталось загадкой.
Девушка, наша спутница с соседней полки, посматривала на эти приготовления уже с восторгом.
Сцена, разыгравшаяся перед нами, была великолепна. Икра, зелень, паштет, булочки (как показалось мне, еще теплые), вареные яйца в специальных овальных термосах, маринованные боровички, масло во льду, обращение с ножом и вилкой на уровне фехтования, салфетка на коленях. Это была настоящая поэма. Моя плебейская сущность трепетала и вздрагивала от зависти при каждом хирургически точном движении ножа и вилки.