Воронова он встретил в коридоре.
— Старик, я ненадолго в обком, — на ходу бросил тот, — а ты бери ребят и поезжайте к Фирюгину.
Пашков заглянул в отдел учащейся молодежи. Но Маши не было. А спрашивать, где она, он не стал.
У «газика» уже нетерпеливо топтались Валька Чернов и Толя Огурцов. Тут же стояла и Светка.
— Экипаж готов? Все по местам! — крикнул еще с крыльца Александр Иванович.
Толька забрался на переднее сиденье рядом с Александром Ивановичем.
— Ну, «Соколиный глаз», показывай дорогу!
— Есть, капитан!
До Каретного переулка они ехали минут тридцать. Затем машина свернула с асфальта и запылила по узкому длинному переулку.
— Александр Иванович, двенадцатый номер, тормозите!
«Газик» остановился у зеленого аккуратного забора, за которым кудрявились яблоньки.
Огурцов постучал в калитку.
— Открыто! — раздался голос. — Толкай!
На скамейке возле крыльца сидел царенек лет шестнадцати в модной рубашке, в голубых брюках. На коленях его лежала раскрытая книга.
— Привет! — Толька протянул парню руку. Было видно, что они давнишние знакомые.
— Привет! Это что, сбор металлолома? Так у нас одни консервные банки!
— А некоторые остроты действительно гремят, как пустые консервные банки, — заметил Александр Иванович.
— Александр Иванович, это Колька Архипов… Он у нас в «Зените» играет, — представил парня Толя.
— Очень приятно познакомиться!
— Слушай, Николай, не знаешь, Алексей Алексеевич дома? — спросил Толя.
— Кажется, куда‑то уехал. «Москвича» во дворе нету.
— Как жалко! — вздохнула Светка.
— Может, что передать? — уже серьезно, без иронии предложил Колька.
— Он нам очень нужен! Мы хотели бы, чтобы он пришел к нам в отряд. Мы разыскиваем партизан-героев…
— В какой такой отряд? — удивленно посмотрев на Светку, спросил Колька.
. — В отряд «Искатель»! — не без гордости ответила Светка.
— А что вы ищете? — Колька вновь иронически усмехнулся.
— Смысл жизни! — в тон Кольке ответил Александр Иванович.
— Приходи к нам, узнаешь, — вставил Валька Чернов.
— А что мне у вас делать? У вас же мелюзга одна, — сказал Колька, многозначительно посмотрев на Светку. — А я работяга!
Колька проводил ребят до самого «газика».
— А машина чья? — спросил он.
— Наша… Искателей.
— Это уже порядок! — Колька посмотрел на Светку, улыбнулся и подмигнул ей.
О чем рассказал Фирюгин
от уже второй час Пашков и Воронов беседовали с Фирюгиным. Это уже немолодой мужчина. Говорил он не торопясь, обдумывая каждое слово. Иногда он замолкал, словно уходя в себя.
Он рассказывал о партизанском отряде, о погибших товарищах. Сожалел, что газету прочитал только вчера, а то, конечно, зашел бы раньше. Но его работа — начальник отдела снабжения фабрики — бросает ро командировкам, и он часто бывает в разъездах.
Алексей Алексеевич, как видно, обладал редкой памятью. Он называл даты, помнил многие фамилии, рассказывал о событиях с мельчайшими подробностями.
— Алексей Алексеевич, — Воронов продвинул к нему пачку «Шипки». — Вы очень много интересного рассказываете… Почему бы вам не выступить в газете?
— Нет, писатель из меня плохой! Перед ребятами выступлю с удовольствием. А потом, ведь двадцать лет прошло… — Он опять замолчал. Размял сигарету грубоватыми пальцами. — Да, лихие у нас были ребята! Гриша Осипов, Ветлужный, Плужников Юрка, Седой… Обстановка была сложная, кругом полицаи, эсэсовцы…
— А ваш Седой жив! — перебил его Александр Иванович. — Он нам письмо прислал.
— Неужели? — удивился Фирюгин. — А я думал, что он погиб… У него очень тяжелая контузия была.
— Журавлев написал нам в редакцию. Мы можем дать вам его адрес.
— Конечно, конечно… Я очень рад… — обрадованно и как‑то смущенно заговорил Фирюгин. — Молодцы ваши ребята! Такую сумку нашли! Интересно было бы взглянуть на документы…
— Они все опубликованы.
— Все, что найдено?
— Да.
Воронов прошелся по кабинету.
— Судя по донесению, Алексей Алексеевич, Карташов был предатель. Как вы считаете, здесь нет ошибки?
— Как это ни горько, но это так. Сулина, этого гестаповского осведомителя, я сам пустил в расход. Он под страхом смерти подтвердил, что Карташов давал ему сведения.
— А кто же писал это донесение? — спросил Пашков.
Воронов отодвинул ящик стола и передал Фирюгину наклеенный на картон желтый, почти прозрачный клочок бумаги.