Все равно Коля Иванович приедет, думалось Лена. Она очень просила его об этом в письме. Писала, что погода стоит хорошая, что в сторожке на дальнем острове она навела порядок: законопатила все щели, оклеила стены изнутри обоями, а снаружи покрасила зеленой краской. Старую кадку из-под огурцов, в которой прошлым летом держали воду, заменили совсем новой, и вода теперь не будет пахнуть чесноком и укропом.
«Птиц в этом году очень много, — оканчивалось письмо такими строчками. — Чайки уже давно снесли яйца, уже есть и птенцы. А утят в этом озере, где растет тростник, полно — больше, чем в прошлом году. И креветок уйма.
Все говорят, что я очень выросла. Я это и сама замечаю. Ведь мне скоро 15. Так что я буду помогать Вам еще лучше.
Приезжайте. Мы Вас очень ждем».
Места на странице больше не было, и поэтому Лена приписала сбоку, на поле: «А та старая цапля, которую Вы назвали Кочергой, опять здесь».
Длинноногая, ничем не примечательная цапля давным-давно поселилась на дальнем острове у заморного озерца, где рос тростник и набирались силенок утята. Видно, ей трудно было летать далеко — стара была, «старее старого», — говорил о ней Коля Иванович. Целыми днями она бродила по озеру в одиночестве. Появление Лены и Коли Ивановича ее никогда не беспокоило. А вскоре привыкла к ним на столько, что откликалась на голос Лены — Коле Ивановичу почему-то не доверяла. Когда Лена звала ее — «цап-цап-цап», она подходила поближе к берегу и подолгу смотрела на людей, словно ждала от них чего-то. «Если к зиме не улетит, пропадет», — говорил о ней не раз с грустью Коля Иванович. Но прошла зима, а с Кочергой ничего не случилось — снова здесь, на озере. И, кажется, не забыла Лену.
Придя домой, Лена уселась перед зеркалом и принялась изобретать прическу — ну, ту самую, которую она сделает к приезду Коли Ивановича. Проще всего, конечно, зачесать волосы гладко и связать на затылке ленточкой. Или сделать «конский хвост»? «А ну ее, эту прическу! — она вскочила со стула. — Пора варить обед».
К обеду ей велено было приготовить борщ. Дело не хитрое. К тому же мясо было сварено еще с вечера. Лена поставила кастрюльку на газовую плитку. Теперь предстояло только почистить картошку, нарезать капусты, натереть на мелкой терке красного бурака, сорвать в огороде укропа и зеленого лука, все это опустить одно за другим в кипящий бульон, — и борщ готов. А если его подать на стол горячим да поперчить как следует, отец непременно скажет: «Черт, а не борщ!». Будь при этом Коля Иванович, он обязательно согласился бы с отцом и добавил бы: «Вкуснее вкусного!».