Как и всех военных людей, нас выделяли на различные работы, в том числе и на чистку картошки. Здесь у меня была привилегия — все чистили, а я играл. Но должен был играть не переставая, никуда тут не денешься.
Аккордеон я брал на практику в море, играл на кораблях.
В нахимовском училище я попробовал серьезно заняться музыкой. Стал изучать с преподавателем ноты, но меня хватило ненадолго. Недостало терпения играть по нотам. Считал, что то же самое можно сделать быстрее, на слух.
После нахимовского я поступил в Высшее военно-морское училище имени Фрунзе. Здесь к художественной самодеятельности относились гораздо серьезнее. Аккордеон, прекрасный аккордеон, на котором играл в нахимовском, я сдал, а в клубе училища Фрунзе мне дали новый.
Над училищем шефствовали многие известные театральные коллективы. Достаточно назвать оперный Театр имени Кирова, Драматический театр имени А. С. Пушкина.
Однажды после одного из любительских спектаклей, в котором я участвовал, ко мне подошел Юрий Толубеев, впоследствии народный артист СССР, и предложил уйти из училища, покинуть службу и поступить в студию при Театре имени А. С. Пушкина. Привел в пример Игоря Горбачева, который ушел чуть ли не с последнего курса Ленинградского университета. Толубеев убеждал, что меня на поприще театра ждет большое будущее. Дело зашло так далеко, что меня вызвал к себе начальник училища вице-адмирал Богденко, у которого побывал Толубеев.
Я очень растерялся. Человека, который мог бы мне подсказать, как быть, рядом не было. Я же связал свою мечту с флотом. Покинуть службу, расстаться с флотом я не мог. Здесь мне было все ясно. Театральное поприще манило, но я видел себя на командирском мостике. Короче, я отказался.
У нас в училище сложился удивительно дружный танцевальный ансамбль, где я был аккомпаниатором. Лихо плясали мои друзья Жора Варданян, Лева Потехин и другие. Сегодня они уже адмиралы, капитаны первого ранга. Но друг для друга мы остались Витями, Жорами. Нет-нет да и тряхнем стариной, спляшем венгерскую цыганочку, после которой иногда приходится доставать таблетки валидола.
Сейчас я играю очень редко. Иногда зайду к соседу, живущему этажом ниже, — у него аккордеон. Уже и песни стали другие, да и мелодии. И руки потеряли навык. Порой возникает шальная мысль: купить аккордеон, поступить в вечернюю музыкальную школу… Но и годы не те, да и здоровье не то.
Однако музыку по-прежнему люблю страстно. Некоторые песни не могу слушать без слез. Я благодарен своему фронтовому баяну. Он подарил возможность увидеть мир полным и прекрасным. Подарил радость общения со многими интересными людьми. Право, он стоил того хлеба, на который мы его не выменяли.
Медаль
В один из солнечных августовских дней 1943 года мне вместе с другими бойцами полка вручили очень дорогую для меня награду — медаль «За оборону Ленинграда».
Вручал награды командир полка подполковник Кононов. Все было очень торжественно. В полковом клубе собрались бойцы. Алели транспаранты. На одном было написано: «Воин ПВО, борись за присвоение полку гвардейского звания!» На сцене стоял покрытый кумачом стол. После вручения медалей все хором исполнили Гимн Советского Союза. Аккомпанировал на баяне я.
Не раз приходилось мне получать потом награды, но вручение медали «За оборону Ленинграда» запомнилось на всю жизнь.
Удостоверение к медали было вложено в серую обложку со стихами:
Эти стихи стали для нас своеобразной программой. Блокада была прорвана, но враг все еще стоял у ворот города. Артобстрелы по-прежнему были жестокими. Предстояло отогнать фашистов от Ленинграда, полностью снять блокаду.