Мать, убитая горем, приехала в штаб полка и стала просить поберечь меня, так как, кроме сына, у нее теперь никого больше не было. Меня вызвал командир полка и сказал, что есть решение направить меня в суворовское училище. Возразить было нечего. Единственное, о чем я попросил, так это разрешить мне побыть до начала учебного года с матерью дома. Просьбу мою уважили. Выдали мне направление в суворовское училище и все необходимые документы.
С грустью покидал я полк. Я понимал, что на этом мое участие в Великой Отечественной войне заканчивалось. Однако расстаться с армией я уже не мог. Без громких слов решил посвятить всю свою жизнь воинской службе. Но для того чтобы стать профессиональным военным — офицером, нужно было по-настоящему учиться.
Прибыл я на улицу Халтурина, где шел прием в суворовское училище. Предъявил все документы, но, к моему разочарованию, мне сообщили, что суворовских училищ в Ленинграде нет и поэтому надо ехать в другой город. Что делать? Уезжать из Ленинграда я не хотел, да и маму после гибели отца оставлять одну было нельзя. Я попросил разрешения подумать. Уехал домой.
С кем посоветоваться? И здесь мне неожиданно помог один флотский офицер. У мамы в то время жила ее знакомая, которая работала официанткой в столовой подплава. Она-то и познакомила меня с несколькими офицерами-подводниками, среди которых был командир БЧ-5 подводной лодки «Щ-309» старший лейтенант Базлов Дмитрий Филиппович. За короткое время я очень сдружился с Базловым и называл его дядей Димой.
Узнав, в чем дело, Дмитрий Филиппович решительно мне заявил, что в суворовское идти не стоит, а нужно становиться флотским офицером. Для начала он решил сводить меня к себе на подводную лодку.
Мама, узнав, что Базлов хочет взять меня с собой, напустилась было на него:
— Что ты, Дима, выдумал? Какая лодка? Дай сыну дома хоть немного побыть. Ему и так скоро в училище, а ты его к себе на лодку тянешь.
— Ну, что вы, Мария Павловна, никуда я его не тяну. Витя сам хочет посмотреть мой корабль. Может, еще моряком решит стать.
Был конец мая 1944 года. Город оделся в свежую зелень. Начались знаменитые ленинградские белые ночи. Регулярно холили трамваи. Никаких обстрелов, никаких бомбежек. Красота!
На трамвае добрались до Литейного моста. Недалеко от него стоял красивый корабль.
— Плавбаза подводных лодок «Полярная звезда», — сказал дядя Дима.
Рядом с ней друг за дружкой жались к берегу несколько подводных лодок. На одной из них развевался гвардейский флаг.
— Вот она, наша красавица! — показал на нее Дмитрий Филиппович.
Лодка действительно была красавицей. Со строгими обводами и широкими булями по бортам. Высокая прямая рубка, закрытая обтекаемым заграждением, впереди которой находилась пушка. Как я позавидовал Дмитрию Филипповичу, что он служит на таком корабле. И не кем-нибудь, а инженером-механиком, или, как правильно назвать — командиром электромеханической боевой части — БЧ-5.
До войны я видел подводные лодки несколько раз, когда они приходили в Неву на парад. А теперь не только увидел, но и вступил на ее палубу.
«Щ-309» была из серии знаменитых в годы войны «Щук». Первое, о чем я спросил матросов на лодке: почему она называется «щукой», а не «карасем», например. Моряки объяснили, что такое название носила первая лодка, или, как они выражались, головная, а от нее стали называть лодки этой серии. Так и пошло: лодка типа «Щуки».
— А вообще-то, наша лодка имеет свое название — «Дельфин», — сказал один из матросов, — а «Щ-309» — это ее тактический номер.
Когда я поднялся в рубку на ходовой мостик, у меня от счастья похолодело в груди. Шутка ли, стоять на мостике боевого корабля, да еще гвардейского. На палубе матросы. Вместо черных лент на бескозырках у них развевались черно-оранжевые. Это отличительный знак морской гвардии.
Матросы приняли меня с флотским радушием. Пригласили спуститься вниз, показали отсеки. Осторожно полез я из рубки вниз по вертикальной железной лестнице, которую матросы называли «скобтрап». В полку мне приходилось лазить с «кошками» по столбам, но здесь «кошек» не было. Вся надежда только на свои ноги и руки.
Спустился наконец внутрь лодки. Кругом мягкий свет электроламп. Базлов сказал, что спустились мы в третий, центральный отсек. Центральным он называется не просто потому, что расположен в центре лодки, а еще потому, что именно в этом отсеке размещается пост командования и управления. Здесь на походе находится и командир подводной лодки, и помощник, и штурман. Здесь же выгорожены рубки радиста и акустика.