Кроме зарядки батареи при всплытии можно освежить воздух в отсеках, а также пополнить запас сжатого воздуха, необходимого для продувания балласта при всплытии. Дядя Дима сказал, что воздуха, который находится в отсеках после пребывания подводной лодки на поверхности, хватает для дыхания на двадцать часов. Чтобы легче дышалось, воздух очищают от углекислоты специальными патронами. Потом из баллонов добавляют кислород. Если через сутки лодку не проветрить, дышать становится тяжело. И нужно обязательно всплывать.
Позже, когда я учился в нахимовском, узнал, что у более новых лодок надобность всплытия для зарядки аккумуляторов отпала. Конструкторы разработали специальную трубу, которая выдвигается на поверхность воды, когда лодка находится под водой. Через нее воздух засасывается вниз. Но это было позже. А сейчас, разинув рот, я слушал объяснения дяди Димы и матросов.
Базлов сказал, что для первого дня хватит, и повел обедать на плавбазу.
Плавбаза — это корабль, на котором подводники живут, когда они не в море. На «Полярной звезде» у дяди Димы была каюта, которую он делил вместе со штурманом лодки. За обедом в кают-компании я познакомился с заместителем командира лодки по политчасти. Он мне рассказал, что «Полярная звезда» построена еще до революции. Раньше она называлась «Штандарт» и была царской прогулочной яхтой. С интересом я слушал, как на царской яхте до революции печатались прокламации, призывающие к свержению царя. Самое интересное было то, что призыв к свержению царя был отпечатан на бланке «Штандарта» с изображением царской короны.
— Как же это могло произойти? — спросил я изумленно.
— Все очень просто, — сказал замполит. — Летом перед первой мировой войной царь с семьей катался на яхте в Финском заливе. В шхерах шхуна наскочила на риф и получила пробоину в корпусе. Для ремонта «Штандарт» поставили у стенки Балтийского завода. Пока шел ремонт, рабочие и отпечатали на бланках царской яхты призыв к свержению самодержавия. После революции «Штандарт» переименовали в «Полярную звезду», и теперь она стала нашим домом.
Впервые я обедал на корабле в кают-компании, ел знаменитый флотский борщ. Все здесь было необычно. Против каждого места над столом висела на шнуре кнопка. Нужно что-нибудь попросить — нажимаешь кнопку. На вызов подходит вестовой в белой форменке и белых брюках.
После обеда дядя Дима показал мне «Полярную звезду». По сравнению с лодкой, здесь казалось роскошно. Коридоры, каюты отделаны ценными породами дерева. Сияли начищенные медные поручни, ручки в дверях, сверкали зеркала…
Штурман был отпущен на берег, и дядя Дима сказал, что я буду спать на свободной койке. Перед тем как заснуть, попросил Дмитрия Филипповича рассказать, за что лодке присвоено звание гвардейской. Рассказ был долгим… Дядя Дима сказал, что лодка воюет с первого дня войны. Уже 23 июня сорок первого «Щ-309» вместе с другими лодками вышла из Таллина для боевых действий на просторах Балтики.
Особенно отличилась «Щ-309» в боевом походе осенью 1942 года. Лодка находилась на позиции в горле Ботнического залива — в Аландском море. И тут вышел из строя вертикальный руль. Чтобы его исправить, нужно было обязательно всплыть в надводное положение. Был сильный шторм. Приводы руля находились в кормовой надстройке — под палубным настилом. Если бы во время ремонта появились вражеские корабли или самолеты, то лодке нужно было бы срочно погружаться, и тогда те, кто занимались ремонтом, наверняка погибли бы. Зная это, старшина второй статьи Анишин и старший матрос Князев вызвались устранить повреждение. Ремонт длился два с половиной часа. И все это время смельчаки находились в холодной воде. Руль они исправили. За этот подвиг оба были награждены орденами Красного Знамени.
В том походе «Щ-309» несколько раз атаковала вражеские корабли. Но и немцы ее преследовали, сбросили на нее десятки глубинных бомб. В одну из таких атак лодка потопила крупный транспорт.
В марте 1943 года «Щ-309» было присвоено звание гвардейской. Командир подводной лодки капитан третьего ранга Кабо получил орден Ленина. Весь экипаж был представлен к высоким наградам.
Вот какие, оказывается, люди здесь служили. Я этого и не знал. Ведь на рабочем платье, в котором ходили матросы, наград не носят.