— Не трави, — сказвл я.
— Больно надо! — Женька снял шлем и стал разглядывать его.
— Счастливчик, — сказал я. — У тебя отец лётчик и шлем настоящий.
Женька так и заблестел от гордости.
— Шлем что, — сказал он. — У меня пушка есть.
— Врун, — сказал я, — настоящая пушка, знаешь. Она и в комнату не влезет.
Женька поморгал рыжими ресницами и сказал:
— Дурак! В авиации пушки маленькие. А батя мой придумал — в портфель поместится.
— И тебе отдал?
Женька выпятил губы и стал насвистывать. По двору прошёл дворник с метлой в руке.
— Здрасте, дядя Федь! — крикнул Женька.
— Здрасть! — ответил дворник и как-то недоверчиво покосился на нас.
— Понял? — спросил Женька, когда дядя Федя удалился.
— Чего?
— Чего? — передразнил Женька — Дядя Федя охотится за мною.
— Как охотится? — не понял я.
Женька сплюнул. У него это здорово получается — фонтанчиком.
— Ка-а-к?.. За пушкой, — прошипел он так, что горячая волна прокатилась у меня от ушей до пяток. — По заданию иностранной разведки... Понял?
— Дядя Федя? — переспросил я.
— Заболтался я туточка, — сказал Женька. — Надо бежать...
Он приложил руки к груди и побежал куда-то.
— Завтра покажешь? — крикнул я вдогонку. Женька обернулся и показал мне кулак.
Без всякого удовольствия гулял я с Пиратом по Шишмарёвской улице[2]. Собака не рвалась с поводка, не бежала. Тихонько шла и в( глаза мне заглядывала, будто понимала всё.
Два карапуза играли в кораблики. Они опускали в канаву бумажные лодочки п дули изо всех сил. Лодочки пробегали немного по мутной воде и останавливались. «Чудаки, — подумал я, — война, а они...-»
ПРОВОДЫ
День был такой, что асфальт плавился. Ступишь на него, а от ботинка следы остаются. И от машин тоже. Листья на деревьях, как тряпочки, обмякли.
Всё наше семейство — папа, мама, Галка, я и даже Пират — сидели в кузове грузовика. Грузовик вёз нас на Московский вокзал. Мы провожали Галку. Она уезжала на Урал. С одной старой маминой приятельницей.
Машина взобралась на Строганов мост и побежала по блестящим доскам[3]. За перилами серебрилась Нева, Большая Невка. Клубя дымом, к мосту подходил буксир. Вот он свистнул. Труба у него надломилась и легла у капитанского мостика — это чтобы мост не задеть. За буксиром тянулись плоты.
Я заглянул в окошко кабины. В кабине рядом с шофёром сидела мамина приятельница со своим маленьким сыном. Они уезжали на Урал, к своим родственникам.
Наша машина обогнула телегу, которую везла большая коричневая лошадь, и побежала по Каменноостровскому проспекту[4]. Я посмотрел налево — ничего интересного. Просто большие каменные дома. А справа — парк. Там, за деревьями и кустами, наверняка пушки должны быть. Пушки всегда надо спрятать получше, чтобы враг не увидел.
Солнце ложилось за кроны тополей, золотило верхушки могучих дубов. Аллеи убегали в глубину Каменного острова, терялись среди пышных зелёных кустов. Пушек не было видно. Когда мы подъехали к Каменноостровскому мосту, на дороге, которая вела вдоль Малой Невки, показался отряд красноармейцев.
Машина взбежала на мост. И тут я услышал грохот. Повернул голову — к мосту ползли танки. С красными звёздами на башнях. Сами зелёные. Сердце у меня так и застучало. Я прямо вцепился руками в борт машины. Но тут наш грузовик свернул с проспекта.
— Видишь, войска, — услышал у самого уха голос отца. — Весь гражданский транспорт сворачивает.
Автомобили и телеги сворачивали вправо вдоль Невки, а потом налево на ухабистую дорогу. В последний раз увидел я шедшие по мосту танки. Вот мелькнула машина с пушкой на прицепе, и всё исчезло за деревьями, за неуклюжим серым домом.
На центральную улицу Петроградской стороны — на Кировский проспект мы выехали не скоро, уже у парка Ленина. Ни танков, ни других войск не было и в помине. Слева и справа тянулись тополя. Вот из-за деревьев вынырнул нарядный трёхэтажный дом. Над улицей повис небольшой балкон. Я не раз бывал в этом красивом доме. В нём — музей Кирова. Через дорогу от музея вытянулся тёмный, со сплошными лентами окон и длинными балконами Дом политкаторжан. В нём я тоже бывал. Внизу есть отличный зал. Мы всей школой гуда ходили. Там показывали кукольный спектакль «Золотой ключик». Я только во втором классе тогда учился. А наверху, как учительница рассказывала, живут семьи политических заключённых. Тех, кого царь сажал в тюрьму, кто революцию делал.
3
С 1952 г. и ныне — Ушаковский мост. Деревянные элементы в конструкции моста сохранялись вплоть до его последней перестройки в 1953—1955 гг.
4
С 1918 по 1991 г. Каменноостровским проспектом назывался лишь его небольшой участок на Каменном острове. Большая же часть проспекта была переименована в 1918 г. в улицу Красных Зорь, а с 1934 по 1991 г. носила название Кировского проспекта.