Меня столько раз предавали, а сколько раз я сама предавала себя, что еще один раз ничего уже не изменит. Я пытаюсь себя успокоить и обелить одновременно. Еще одно доказательство того, что отношения между мужчиной и женщиной никогда не будут идеальными. Предательство, измена всегда рядом. У меня единственный ответ на вопрос, чей это ребенок: он мой, только мой! Я медленно поднимаюсь, машинально кладу ладонь на живот. Я должна почувствовать, что уже не одна, что в моем животе — мой малыш. Но в кабинет входят Рита с Галей, я резко прячу руки за спину. Не знаю, что они увидели на моем лице, но обе, как по команде, отводят взгляд.
— Галя, мы уходим.
— Подождите, пожалуйста, — просит Рита.
— Чего мне еще ждать? — резко бросаю я.
Состояние, которое я испытываю, не поддается описанию. Что-то вроде того, когда ты едешь в лифте и за несколько секунд до нужного этажа зависаешь в пустоте. Неизвестно, сколько продлится это состояние, когда придет помощь. Ты бессилен и мечтаешь лишь поскорее оказаться вне лифта, вне замкнутого пространства. Остальные желания отодвигаются на задний план, пожалуй, они обретают иной смысл.
— Мне пора. Я все-таки в чужом кабинете, — замечаю я. — Хозяину не понравится, что в его отсутствие здесь что-то происходит.
— Не могла же я оставить вас лежать на полу в приемной, — оправдывается Рита. — Мы все объясним Эльдару Павловичу.
— Объясняйте сами. — Я направляюсь к выходу. — Только, ради бога, без меня. Я устала. Поехали, Галочка.
— Не спешите, Лада Леонидовна. — Она останавливает меня.
— Что еще? — Мне хочется поскорее покинуть кабинет. Я была здесь, кажется, трижды, уверена, сегодня — последний раз.
— Еще несколько минут, — просит Рита.
— Мы кого-то ждем? Кого?
— Уже дождались!
В кабинет не входит, влетает Эльдар. У него взволнованное лицо. Ужасные черные очки, которые совершенно не идут ему, создают впечатление чего-то искусственного, показного. Мне нужны его глаза, а он прячет их за темными стеклами. В первый момент я не знаю, как себя вести. Гаврош появился так неожиданно, что я снова на грани обморока. Он бросается ко мне, усаживает в кресло, целует мои ладони.
— Здравствуй, любимая, — наконец, произносит он, прижимая мои ладони к своему пылающему лицу. — Здравствуй. Я скучал, я так по тебе скучал…
— Как ты оказался здесь? — Возвращение Эльдара планировалось на завтра.
— Это я позвонила Эльдару Павловичу, — бормочет Рита. Она бледна, выглядит невероятно расстроенной. Она больше не бросает на меня убийственных взглядов. Рита следит за каждым движением Эльдара. Я вижу, как трепетно она прислушивается к его словам. Преданность собаки, наконец-то дождавшейся своего хозяина, сквозит в каждом ее жесте, каждом взгляде, вздохе. Она мучительно переживает его отношение ко мне. Ревнует? Да, это очевидно. Между ними что-то было… Что поделаешь, я никогда не узнаю правды. Захочу ли я ее узнать? Это уже не имеет значения.
— Рита, можешь идти, — не глядя на нее, говорит Эльдар.
— Я уберу бумаги в приемной…
— Уберешь завтра.
— Но я…
— Завтра или в понедельник. Спасибо, Рита. — Это сказано таким тоном, что при неповиновении можно ожидать продолжения в виде: «Завтра или никогда».
— Хорошо, как скажете, Эльдар Павлович. — Рита исчезает из кабинета, беззвучно закрыв за собой дверь.
— Я тоже пойду. — Галочка направляется к двери. — Я могу не ждать вас, Лада Леонидовна?
— Да, Галочка, вы не ждите ее, — Эльдар отвечает за меня, но Бродская ждет моего ответа.
— Спасибо, Галя. Мы теперь во всем сами разберемся, — устало киваю я. Представляю, как измотает нас это выяснение отношений.
Мы одни. Эльдар кладет голову мне на колени, но я не касаюсь его густых волос. Что за мужчина стоит передо мной на коленях? Мне хочется думать, что я знаю его, могу ему доверять. Но то, о чем мы совсем недавно говорили с Ритой, заставляет меня сомневаться. В конце концов, я тоже не пай-девочка. У меня тоже есть свои секреты… Как жаль, что все складывается именно так. Я иначе представляла себе этот момент. Все сама испортила…
— Тебе лучше? — Он поднимает лицо. Я не вижу его глаз, скрытых дурацкими очками, и ужасно злюсь. К чему разговоры с глазу на глаз, если ты не видишь глаз собеседника? Глупость!