— Остановись возле аптеки, — спохватываюсь я.
— Хорошо, — Гаврошенко останавливает машину и поворачивается ко мне. — Что купить?
— Я сама, если не возражаешь.
— Не возражаю. — Он достает сигареты. Представив, что по салону сейчас распространится запах табака, я пулей вылетаю из машины. Через несколько минут возвращаюсь. Иду, едва переставляя ноги.
— Поехали, только открой пошире окно, — прошу я, устроившись на переднем сиденье.
— Включить кондиционер?
— Нет, просто открой пошире окно. Нечего дымить, как паровоз! — в сердцах выпалила я и, сжавшись, отворачиваюсь.
— Открываю, что ты так нервничаешь? — недоумевает Эльдар.
Мы молча доехали до моего дома. Пятница, оказывается, не менее критический день, чем понедельник. Дело не в дне недели, а в том, что именно происходит в твоей жизни. Если полоса белая, то и понедельник не такой уж тяжелый. Какая полоса у меня?
Гаврош помогает выйти из машины.
— Спасибо. — Я с трудом представляю, что сейчас придется ехать в гараж. Сегодня даже отношения с любимой машиной не складывались. — Ты поставишь машину?
— Хорошо.
— Спасибо, Эл.
— Лада!
— Что?
— Ты не пригласишь меня к себе?
— Нет, — качаю головой, борясь с неприятной сухостью во рту. — Я подожду тебя на улице, подышу воздухом.
— Ты какая-то странная.
— Я знаю, что говорю. — Я не хочу продолжать разговор, не хочу говорить Эльдару о ребенке. Через несколько минут я узнаю, прав ли врач «скорой помощи», верны ли мои опасения. Я должна остаться одна, совершенно одна.
— Я заслужил это?
— Эльдар, сегодня странный день. Давай не будем его еще усложнять.
— Замечательно! — зло бросает Эльдар. — Мне даже не пришлось спрашивать, рада ли ты мне.
— Я рада.
— Да что ты?! Не стоит так далеко прятать свою радость, Лада Батьковна. Я не обижусь, если ты выкажешь ее.
— Как получится.
— Тебе никто не нужен, — грустно улыбается Эльдар.
— Ты ошибаешься.
— Да ну? — он опустил голову. — Я думал, разлука все изменит. Хотя… наверное, так и случилось. — Я пойду.
Это конец. Гаврош устал каждый раз делать вид, что все в порядке. На его месте я бы тоже сказала себе, что все кончено. Пусть. Но я ни за что не стану признаваться, что скучала, что поняла, как мне хочется быть с ним рядом. Я не стану объяснять, что это Шурка помог мне во всем разобраться. Словно в новом свете я увидела того, кто сделает меня счастливой. Не могу сказать, что мгновений ощутила глубокое, даже болезненное чувство, которое называется любовью. Страсть, нежность, забота, снисходительность, страх потерять. Навязчивые переживания, дающие в совокупности необыкновенное ощущение полноты жизни. Болезнь, от которой нет прививок. Начинать с обмана я не могу. Пусть он оскорбится. Мне будет легче.
Я смотрю на Эльдара, думая лишь о том, чтобы он немедленно снял эти идиотские очки и я смогла бы увидеть его глаза. Пусть в этих глазах будет все что угодно: презрение, ненависть, злость, насмешка. Неужели я уйду, так и не увидев его глаза?
— Эл! — Я нервно тереблю ремешок сумку.
— Что? — он снова достает сигареты, но, поймав мой взгляд, прячет.
— Просьба.
— Слушаю.
— Сними очки, — улыбаюсь я, губы мои дрожат. Мне кажется, я испытываю те же чувства, что и человек, которому предоставляют последнее слово. Только мне не грозит смерть, меня не собираются посадить в тюрьму. Я прощаюсь со своей любовью. Наше последнее свидание. Как странно, что причиной стала другая женщина — Рита. Быть может, это знак свыше?
— Снять очки? — Эльдар явно не готов.
— Прошу тебя.
— Я бы не хотел… — Он отступает на шаг назад, будто боится, что я сделаю это за него.
— Ты делаешь проблему из ничего, — обижаюсь я. — Надевают темные очки и отращивают бороду те, кто хочет спрятаться.
Так говорила Варька, и я с ней полностью согласна. Что скрывает от меня мужчина, который с первых дней нашего знакомства объявил, что хочет, чтобы я вышла за него замуж? Чего знать не должна?
— Нет проблем. — Гаврошенко краснеет.
Меня это забавляет. Чуть склонив голову, я жду продолжения. Очки в его руке, от изумления я открываю рот: кровоподтек, ссадина на скуле.
— Эльдар! Что это значит? — осторожно провожу пальцами по его лицу. Мне больно, будто это у меня синяки.
— Я не хотел, чтобы ты видела меня таким… — Гаврош отводит взгляд.
Я беру его за руку. Теперь мы поговорим! Вернее, он будет говорить, а я слушать. И в зависимости от того, что я услышу, будет продолжение. Эльдар не сопротивляется. Он медленно поднимается за мной по лестнице. От волнения я забыла о лифте. Дрожащей рукой достаю ключи, открываю дверь, буквально вталкиваю Эльдара в квартиру. Он внимательно наблюдает за мной. От него не ускользает ни одно мое движение. Я чувствую, он едва сдерживается, чтобы не обнять меня.