— Рассказывай! — строго приказываю.
Он говорит, а я забываю о том, что хотела протестироваться. Забываю о ванне, о желании оказаться в постели. Все это будет потом, пока важно лишь то, что я слышу. Значит, он тогда понял, почему я была так резка в ту злосчастную субботу? Заметил грубость «мопса» и защитил мою честь! Как же это приятно. Рыцарь! Мальчишка! Он стыдился своей побитой физиономии. Боялся предстать передо мной с этим «фонарем». Невероятно! От каких мелочей зависит наше будущее. А это случайное знакомство с Лузгиным. Да нет, ничего случайного не бывает. Я даже порадовалась, что мужчины нашли общий язык.
— Эл! — Я бросилась ему на шею. Он обнимает меня, целует. Горячие губы целуют то макушку, то шею, касаются мочки уха. Меня бросает в жар от этих поцелуев. Лед растаял. Мои подозрения улетучились.
— Я так боялся звонить тебе… Мне стыдно за этот мордобой. Я хотел быть рыцарем. За тебя я готов на все. — Эльдар берет мое лицо в ладони, что-то бормочет. Никогда раньше он не говорил так сумбурно, словно боялся, что ему не дадут закончить. — Я с первого дня готов на все ради тебя.
— Еще… — Я закрываю глаза, ощущаю себя на седьмом небе.
— Я больше не буду настаивать на том, чтобы ты ходила со мной на вечеринки, — очень серьезно произносит Гаврош. Я смеюсь. А он твердит свое: — Даю слово. Я не стану принуждать тебя. Пиши свои романы, открывай салоны, встречайся с подругами, поезжай к маме, когда хочешь, только возвращайся ко мне… Я люблю тебя. Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Я готов повторять это бесконечно, чтобы ты поверила.
— Поверила?
— Я хочу стать для тебя настоящим и будущим, и так до самой березки.
— Будущим… — Моя беременность, мой ребенок — вот мое будущее. Есть ли в нем место для Эльдара?
— Тебе слишком часто признавались в любви, Лада, ты успела привыкнуть, а ведь это чудо.
— Чудо… — повторяю я, как эхо. — Скажи еще что-нибудь.
— Нет, сначала ответь.
— Сейчас? — Я прижимаю руки к животу. Это будет нечестно, если я скажу «да», умолчав о ребенке. Нет, не могу сказать прямо сейчас. Чуть позже, совсем чуть-чуть… — Я отвечу, подожди…
— Ох, лукавишь, душа моя. — Он нежно касается моей щеки. Я закрываю глаза. — Я чуть не умер без тебя. Это была такая мука… Быть рядом и не видеть, не слышать твоего голоса. Ты зачем-то включила автоответчик. Я сначала хотел наговорить на него, а потом… не включай его больше. Я его ненавижу!
— Я тоже!
Вдруг вспомнилось, сколько раз за эти дни мне звонил Владимир. Хорошо, что мальчик понял: нам не по пути. Мы слишком разные, чтобы пытаться быть вместе. Роман с восходящей звездой нашего провинциального модельного бизнеса не входит в мои планы. Мне нужен Эльдар. Я в этом уверена, а бред, который несла эта девчонка из офиса… Я решаюсь:
— Эл!
— Да.
— Уволь Риту.
— Хорошо, — легко соглашается Гаврош.
Эльдар и сам подумывал об этом. Девчонка возомнила бог знает что. Ему больше не нужны ее услуги. Ничего не было. Он не чувствует себя виноватым. Плотское желание не в счет. Подвернулась под руку, оказалась покладистой. Гаврошенко понимал, что избавление от секретарши — единственно правильный выход. Он заплатит ей, чтобы она держала рот на замке, их пути больше не пересекутся. Странно, что Лада заговорила об этом. Наверняка она оказалась в его офисе не случайно. Но самое удивительное — Эльдару не хотелось докапываться до истины. Пусть все останется на уровне недосказанности, где каждый знает то, что знает.
— Считай, что в понедельник я опять без секретаря. — Гаврош улыбается.
— Не жалко?
— Нет. Я хотел облегчить себе жизнь, избавиться от бумажной рутинной работы… — Эльдар делает неопределенный жест рукой. — Это мелочи. Я работал так не один год.
— И что из этого?
— Буду и дальше работать. Я умею. — Эльдар импровизирует на ходу. — Мне неприятно постоянное присутствие рядом чужого человека.
— Она не огорчится? — Я пристально вглядываюсь в его лицо. Оно безмятежно.
— Я заплачу ей выходное пособие.
— Покладистый ты мой.
— Ты просишь — я выполняю. Это вызывает подозрения? Слушай, в чем я должен признаться? Говори, я сделаю это, чтобы доставить тебе удовольствие.
Я вспоминаю ситуацию с Васей, когда она жаловалась на то, что Лузгин слишком нежен, слишком внимателен. Это пугало ее, а у меня вызывает раздражение. Нам, женщинам, не угодишь! Сейчас я словно оказалась на месте моей подозрительной подруги. Правда, у нее не было разговора с любовницей мужа. Даже не представляю, как бы Вася отреагировала! Подруга точно бы сломалась, ведь у нее ничего в жизни, кроме «любовей», нет, а я не такая, я сильная. Я не стану спрашивать: «Скажи честно, ты не изменял мне? Скажи, я смогу понять и простить». Никогда не смогу простить.