Адаптация
Тайна, тайна, тайна. Семен по приказу воеводы формировал обоз в Нерчинск, кормилец обещал, что если он сумеет все сохранить в секрете, то деньгой не обидит. А это для казака было очень важно, он же недавно из новиков, месяц как прибыл в Иркутск, ни родственников, ни семьи, одна служба, да и той пока не было, на местных содержания не хватало. А тут такие перспективы, почитай доверенное лицо воеводы, такое доверие терять нельзя, никак нельзя, поэтому Семен отнесся к поручению очень серьезно. С казаками сразу не заладилось, служивые в воеводский обоз наниматься не захотели, половину оплаты найма требовали сразу, мотивируя это тем, что Савелов не раз обманывал людей, следовательно, совести не имел, а потому доверия к нему больше не будет. Так прямо и говорили Семену:
— Ты здесь человек новый, а мы Афанасия давно знаем, он и раньше слово не держал, а воеводой стал, остатки совести потерял. И тебя обманет, а то и под петлю подведет.
В итоге в обозе оказались люди весьма сомнительного прошлого, из бывших стрельцов, но воевода на них дал согласие легко:
— Это как раз и хорошо, такие меньше языком по кабакам трепать будут, а если все же попробуют, так его и укоротить легко.
Сначала молодой казак недоумевал, зачем все хранить в глубокой тайне, если обозы в Нерчинск отправляются постоянно, но когда узнал, что везет он порох и оружие и вовсе не в забайкальский острог, стало понятно. Товар уходил тайными тропами в Китай, и за него должны были заплатить очень хорошо, а если учесть, что в Китай направлялся и еще один караван с мягкой рухлядью, можно было делать выводы о том, какими денежными объемами распоряжался иркутский воевода.
— Не бойся, — усмехался Савелов на опасения Семена, — тут не нашего ума дело, от Гагарина, благодетеля нашего, указ пришел. Война в Монголии — три князька дуг друга режут, так почему бы не помочь им в этом, пусть себе воюют, к нам меньше лезть будут. Наших бурят на смуту подбивают, так пусть и на себе ту смуту испытают.
Вроде бы и правильно все воевода говорит, а сердце у казака не на месте — а вдруг измена?
Обратно нужно было провести караван с товаром, так что к рождеству должны были успеть. К концу августа погрузили подготовленный товар на дощаники и отправились вверх по реке на Байкал, потом надо будет добраться до устья Селенги и уже там обозом до тайного места. И откуда было знать молодому казаку, что это был его первый и последний самостоятельный путь по земле сибирской. Обоз благополучно дойдет до места, вот только никакого каравана на этом месте не окажется, а встретившие их монголы вырежут всю охрану и обозников. Нападавшие, конечно, тоже понесли немалые потери, но их это волновало мало, людей там не жалели. Так что единственно, в чем не ошибся иркутский воевода, так это в том, что присланное оружие и порох еще долго способствовали продолжению войны в Монголии.
Караван же с мехами и драгоценными камнями дошел до Нерчинска без задержек и зимой вернулся с китайскими товарами, но в Иркутске он не остановился, а отправился дальше и на следующий год все товары оказались в торговых домах Голландии, принеся боярину Гагарину огромные прибыли.
Утро красит нежным цветом…
Да уж, кремль-то есть, только он совсем не древний, местами даже дерево потемнеть не успело, да и солнце уже светит вовсю. Лодку привел на место пораньше, очень не хотелось, чтобы дед меня ждал, поднапрягшись, вытащил ее подальше на берег, подложил на песок две коряги, на них и перевернул. Ну что сказать? Правильней было бы лодку не смолить, а ремонтировать, вон, с левого бока, две драни совсем сгнили, видимо уже пытались их шить еловыми корнями, но там уже цепляться не за что, да и борт надставить совсем не мешало. Дед не заставил себя ждать, пришел с небольшим широким горшком, мотком пакли и притащил две длинных драни. Вот, а то «цыть… поучи еще…». Но ерничать не стал, схлопотать подзатыльник от старшего сейчас легче легкого. На замену прогнившей драни понадобилось часа полтора, оказывается делается это удивительно легко, больше времени потратили выковыривая смолу из переднего и заднего замка куда заправлялись торцы новых досок. А смоление вообще много времени не заняло, провести острой кромкой разогретого на костре камня по старым стыкам, да основательно просмолить новые — полчаса, больше готовиться.