— Да ничего брат не прячется, — Дашка аккуратно окунула кисточку в лак, провела кончиком по краю посудины, чтобы избавиться от капельки лака на кисти и снова наклонилась над шелком, — его же в Москву возили, а там царь ему наказ дал, вот и пропадает на заводе целыми днями, чтобы исполнить.
— Царь? — Глаза у Глаши округлились. В понятии ее родителей царь равен богу, а значит с простым смертными разговоры вести не будет, а тут вдруг какому-то пареньку из далекой Сибири наказ дает. Так-то понятно, Василия здесь все уважают, и иногда даже не стесняются это уважение показать, но ЦАРЬ? — Ну, если сам царь, тогда понятно.
Дашка оторвалась от своего занятия и хитро посмотрела на подругу:
— Не уж-то сохнешь?
— Скажешь тоже, — сразу вспыхнула та, — просто интересно, он же меня со дна реки вытащил, а теперь вроде и не замечает.
— Замечает, как приехал, спрашивал как поживаешь. — Девчонка снова макнула кисть в посудину, но приглядевшись к шелку, мотнула головой и решительно стерла остатки лака с кисточки тряпицей. — Все эту закончила, передохнуть надо, да и поесть бы не мешало. Пойдем в дом, мамке сегодня пироги принесли.
— Да я к своим пойду, — смутилась Глаша.
— Вот еще, — хмыкнула Дашка, — больше время потеряешь. Пошли, нечего стесняться, заодно расскажешь как живете.
Самовар еще был горячий, так что ждать не пришлось:
— Быстренько мойте руки и за стол, — скомандовала мать.
Дашка и без напоминаний уже метнулась к рукомойнику, а вот Глафира опять забыла, поэтому напоминание было не лишним:
— Даш, все тебя спросить хотела, — шепотом обратилась к подруге Глаша, — а зачем руки-то мыть, они же у нас не грязные.
— Не грязные, — согласилась та, но Васька говорит, что болезни к рукам пристают, и просто так их глазами не видно, поэтому перед тем как есть нужно по возможности руки со щелоком мыть.
— Как это не видно?
— А так, вот чуму же не видно, как дотронулся до больного, то болезнь к рукам и пристала, а со щелоком их помыл, и болезнь с рук смыл. А мы же с тобой сегодня много чего руками брали, а вдруг и человек какой с болезнью их тоже брал. Васька говорит, что всегда не убережешься, но если руки перед едой моешь, то болеть много меньше станешь.
— Ну-ка, хватит там шептаться, — прикрикнула хозяйка, — пироги совсем остынут.
Да, пироги оказались очень вкусные, а если их еще запивать ароматным китайским чайком, умм.
Скрипнула дверь и в комнату ввалился Василий собственной персоной, за тот год он подрос, чуть раздался в плечах и уже не выглядел тем тощим мальцом, что без раздумий нырнул за девчонкой на дно реки.
— О, у нас гостья, — улыбнулся он, снимая сапоги у порога, в этом доме в отличие от многих других в слободе слому на пол не стелили, — здравствуй Глафира Даниловна, как здоровье твоей матушки? Про отца не спрашиваю, так как сегодня с ним на заводе виделись.
— Спасибо, — потупила глаза Глаша, — с матушкой все, слава Богу, хорошо.
— Ну и хорошо, что хорошо, — откликнулся молодец, повернувшись к рукомойнику, — а то обоз из Нерчинска неделю назад проходил, у Пахома останавливались, так вот сын у него слег, немец подозревает что чума. Воевода уже вдогон отряд послал, чтобы людей посмотрели, да обоз остановили, теперь месяц будут в лесу стоять, пока всех больных не выявят. Поди, когда степями шли тарбаганов отлавливали, вот и результат, эти степные звери почти всегда чумой заражены.
Новость оказалась шокирующей, ведь если в слободу пришла чума, то воевода просто обязан взять всех в карантин, а тогда не то, что в лес не выберешься, до Ангары не дойдешь.
— Нет, всю слободу стреножить не станут, — тут же разрушил опасения Василий, — но монахи по всем домам ходить станут и на людей смотреть. Так что в домах, где есть больные, заставят всех домашних из дворов не выходить.
Парень вытер руки льняным полотенцем и уселся за стол, а Дашка сразу вскочила, чтобы помочь матери управиться у печи, так и получилось, что за столом Глафира осталась один на один с Василием. Но парень в отличие от нее не стушевался:
— Как там дела с обучением мастериц продвигаются?
Девушка улыбнулась, когда она вместе с Дашкой связала первые платки, то домашние решили крепко взять в руки это дело, но все их планы разрушил Асата. Кузнец сразу втолковал, что сделать сама Глафира много платков не сможет, даже если будет работать денно и нощно, да и через год — другой и другие мастерицы научатся вязать такую красоту. А потому не стоит держать в тайне умение плести воздушные кружева, наоборот стоит взяться за обучение девушек, чтобы они тоже стали настоящими мастерицами. Зачем? А затем чтобы потом их можно было объединить в женскую артель и полностью подмять под себя столь нужное для женщин дело. На сегодняшний день Глафира уже могла точно сказать, что три ученицы были готовы к самостоятельной работе, а еще через месяц подоспеют и еще две девушки.