— Зачем, дорого, — тут же возразил Мартин, — люди будут несчастны, работать в яме плохо.
— Ага, — хохотнул парень, — а будут они счастливы, если, не дай Бог такому случиться, цех загорится?
— Найн, это нельзя.
— Вот и я про то, — кивнул Василий, — от огня беречься будем обязательно, но и предусмотреть такое тоже обязаны. Ну ладно, гремучую ртуть мы сделали и технологию выделки капсюлей отработали, но это только начало.
— О, майн год! У тебя есть что-то еще? — Тут же, как охотничий пес, встал в стойку Мартин.
— Есть, — кивнул парень и прищурился, — только дело это очень опасное, вещество которое мы будем выделывать сильнее пороха во много раз и при малейшей неосторожности беды не миновать.
— Так это тоже гремучий ртуть, — сдулся химик-недоучка, — я предполагал, что это будет что-то другой.
— А оно и будет другое, и делаться будет из мыльного масла, которое мы будем называть глицерин, — принялся Васька разъяснять суть нового дела, — но делать его надо с помощью масла селитряного, которое получим из селитры с помощью масла купоросного.
Мартин в сомнении покачал головой:
— Откуда ты знаешь? Никто еще так не делать.
— «Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам» — расхохотался парень.
На что немец совершенно серьезно ответил:
— Я не Горацио, я Мартин.
— Тьфу, — Васька махнул рукой, — так к месту фраза подошла, а ты все испортил.
Ответом ему было многозначительное молчание надувшегося немца.
То, что получаемое в результате смешивания трех маслянистых жидкостей вещество чрезвычайно опасно Мартин имел возможность убедиться уже через неделю, когда что-то в реакции пошло не так, смесь начала быстро разогреваться и они вместе с Васькой быстро выскочили за дверь. Успели, в результате резкого хлопка, смесь кислот разлетелась по всему боксу и Мартин смог представить себе, что бы было, не успей они покинуть это помещение вовремя. Дальше работы шли еще осторожнее, в конечном итоге технология производства гремучего глицерина была отработана, но делать завод для его выделки Васька не стал, назвав это тупиком. Но вот дальше он принес резко пахнущую жидкость, полученную при возгонке угля, и назвал ее «толуол», а сам процесс смешивания ее с кислотами нитрирование.
Экспериментов пришлось провести много, прежде чем удалось выделить немного некой желтой жирной на ощупь субстанции, и Васька был на седьмом небе от счастья. В отличие от своего работодателя Мартин этой радости не разделял, он никак не мог понять назначение полученного вещества, отношения его ко всему этому изменилось только тогда, когда небольшое количество этого вещества с грохотом раскололо каменную плиту, на которой проводили испытание.
— Это есть величайшее изобретение, — воскликнул он тогда.
— Это изобрели давно, — усмехнулся парень, — мы только повторили то, что до нас уже делали много раз. Но мы получили мало тротила, а его требуется много, вот этим делом ты и займешься. Нам нужно получить много купоросного масла, организовать выделку олеума, купить достаточное количество селитры, и построить завод по выработке тротила. А потребуется его много, десятки тысяч пудов.
— Мы не купим столько купрум масла.
— А кто сказал, что мы его должны покупать? — Усмехнулся Васька. — Сами должны научиться выделывать, нам это должно обходиться много дешевле, чем везти его из далека.
С этого дня Мартин и занялся этим делом, и надо сказать работы двигались довольно споро.
Митяй, проклиная свою непутевую жизнь, шел домой, сегодня его и еще троих таких же неудачников общество отдало на поселение в Сибирь. Как сказали, по царскому указу набирают крепкие семьи для отправки в земли Иркутские. А какая у него крепкая семья? Он сам да молодая жена, даже прикопить для жизни ничего еще не успели, проще говоря, избавляются от таких неудобных, как Митяй. И кто его тогда дернул за язык? Другие-то промолчали и вот он результат.
— Да как же в такую даль-то, пропадем! — Сходу заголосила жена. — Пожалели бы детей малых!
Да, детей было жалко, старшему всего пятый год пошел, а младшая только-только ходить научилась. И как же с ними теперь в дорогу? Хорошо еще, что общество обязано было крестьянина в путь снарядить, дать не старую лошадь, выделить крепкую телегу и снабдить доброй одежкой, а так совсем худо бы получилось, хоть ложись за околицей и помирай сразу, все ж без мучений будет. Однако, полностью отдаваться унынию Митяй не стал, наоборот у него появилась даже злость на сельчан — раз вы так со мной, так и я с вами также: