— Стоп, — тут же подскочил я, — говоришь, чай вез, а сам из Тобольска?
— Ну. А чего здесь такого?
— Как это чего? — Довольно расплываюсь в улыбке. — Сейчас пойдем к Гандыбе, а потом в приказ и там все выяснится, может я зря обрадовался.
— Обрадовался? — Тропин смотрит на меня как на идиота. Хм, ну да, правильно смотрит, он же не понимает в чем дело.
Купец после того как Степан ему сказал про купца сразу хмыкнул:
— Не из Тобольска купец, везти чай из Нерчинска до Тобольска, только больной умом станет. Там товар из Китая чуть ли не дешевле чем в Нерчинске торгуют. Нам даже в Красноярск сложно Нерчинский товар пристроить.
— Так это что же получается, — принялся Тропин чесать свой затылок, — обманул нас купец. Только какой смысл?
— А вот когда мы его спросим, тогда и поймем.
На следующий день отряд казаков во главе с дьяком разбойного приказа скакал в Братск, требовалось срочно перехватить «тобольского купца». Естественно в Братске они его перехватить не успели, там и выяснилось, что весь свой товар «купец» продал и в Красноярск отправился налегке. Интересный поворот. Догнали их на третий день пути от Братска, попутчики купца сначала решили попытаться оборониться, но с казаками такой фокус не прошел, те под выстрелы соваться не стали, а грамотно взяли всех в колечко. Хватило полчаса, чтобы до обороняющихся дошло, что сопротивляться бесполезно и после небольших переговоров сложили оружие.
Вся эта погоня вместе с возвращением беглецов продолжалась без малого двадцать дней. Хорошо так пробежались, особенно если учесть, что эти дни непрерывно моросил дождь — прохудилось небо. Я уже все знал от казака прибывшего двумя днями раньше и пришел встречать отряд на паром.
— Ну, здрав будь Кузьма, — поздоровался я с кузнецом, — долго жить теперь будешь.
— И тебе здравствовать, Василий Алексеевич, — вдруг поклонился мне Кузьма.
— Э…, — обалдел я от такого обращения, думая, что зря пришел к пристани.
Но мастер будто и не заметил:
— В храме свечку за тебя поставлю, — продолжил он, — а родится сын, в честь тебя Василием назову.
— Э…, — снова потянул я, — с чего бы? Да и рано еще мне свечку ставить.
Казаки вокруг согнулись от хохота:
— Слышь, Кузьма, а тебе знаешь, не одну свечу в церкви за упокой поставили. Ты смерть обманул и жить тебе теперь до ста лет.
Суд воеводы был скорый, хозяина кабака и его родственника привязали к столбу и после обработки плетьми с неоднократным приведением в чувство, получили нужное признание. «Тобольский купец» оказался вовсе не из Тобольска и даже купцом он не был, а приехал он в Иркутск не просто так, а по поручению тульских заводчиков. Мол, прослышали там, что на земле иркутской железные заводы стоят, и мастера в них чудеса с чугуном выделывают, вот и решили они сманить тех мастеров на свои заводы, чтобы секрет выделки крепкого чугуна прознать. Ну и для этого наняли неких людей, которые должны были с этими мастерами сговориться, да за каждого сманенного мастера обещали огромную сумму, по пять десятков рублей. Только не смейтесь, сумма по этим временам была действительно большой, и мне сразу стало понятно, что прижимистые туляки свои обещания выполнять не собирались. Видимо «купец» тоже что-то такое заподозрил, а потому сильно не старался, да и не получалось никого сманить, не желал народ менять синицу в руке на журавля в небе. А тут случай свел его с кабатчиком, вот и сговорились втихаря мастера умыкнуть, а дабы тот не сильно препятствовал их гениальным планам, опоили опиумом. Кстати, после этого случая Кузьма от пива нос воротит, говорит все зло через него. А вот смерть Афанасия уже на совести бугая, когда пьяный в хлам работник полез на него с кулаками, тот ухватил дебошира за шею и потащил за ворота, однако во время транспортировки шея не выдержала. Дабы скрыть смерть Афанасия кабатчик с родственничком завернули труп в рогожу и припрятали в сарае, но время было летнее, а сарай хорошо прогревался и труп стал пованивать, нужно было его срочно или закапывать или сбрасывать в реку с привязанным грузом. Тут-то и родилась гениальная мысль труп переодеть в одежду Кузьмы и сбросить где-нибудь в реку так, чтобы его нашли. Дабы люди не могли в трупе не признать Кузьму, бугай напоследок хорошо его попинал, да не учел, что труп пинать бесполезно, от этого он не сильно изменится. Ну, а дальше все пошло как по писанному, мастера, в невменяемом состоянии, затащили на дощаник, а труп лодкой на отмель к острову и там сбросили.