Работа спорилась, я, как и все мальцы, перебирался за «молотобойцами» от кедра к кедру и, вытаскивая сбитую шишку из снега, складывал в мешок. Потом, когда набирался приличный вес, тащил добычу в табор, там мужики постарше на зачищенных от коры колодах, разминали шишки специально вырубленной дощечкой, и получившуюся смесь ореха и шелухи скидывали на рогожу. Для отделения ореха от всего остального сначала просеивали все через сито, где орех с мелкой шелухой проскальзывал в ячеи, а потом проделывали откидывание, то есть брали смесь и несильно кидали вдоль рогожи, орех как более тяжелый летел дальше, а более легкая мелкая шелуха оставалась рядом. За день табор перемещали на другое место два раза, в итоге получилось около шести мешков чистого ореха, с этого на мою семью пришлось пол мешка, неплохо. Больше всего меня интересовало, каким образом мы будет чистить сам орех, если с шишкой все понятно, то вот как освободить ядрышко от жесткой скорлупы даже не представлял. Но надо отдать должное Асате, для него эта задачка оказалась совсем не трудной, сначала мы этот орех чуть подсушили печи, не допуская сильной прожарки, потом когда скорлупа стала жесткой и хрупкой, отчим сильно накалил камни, засунул орех в небольшой мешочек из льна, а потом плеснул на камни водой и положил мешочек сверху. Рванувший из камней перегретый пар, буквально разорвал скорлупу орешек, дальше сталось только хорошо протрясти мешочек и высыпать получившуюся смесь ореха и скорлупы на наклонную доску, где ядра ореха в отличие от скорлупы скатывались вниз. Во всей этой технологии было несколько хитрых моментов, которые следовало учитывать. Во-первых: камни для получения перегретого пара подходили далеко не все, а только те, которые могли выдержать плескание холодной воды и не разорваться, ну как для парилки в бане. А во-вторых: ядрышки ореха сами по себе по наклонной поверхности не скатывались, скорлупа мешала, так вот снизу одной из досок этого наклонного щита туго натягивалась веревочка и ее периодически щипали, ну как струну на гитаре. При этом веревка вибрировала и вместе с ней вибрировали доски щита, ядрышки ореха избавляясь от остатков скорлупы шустро скатывались вниз. В двадцатом веке это называлось откатка на струне, ягоду так откатывали, потому как брали ягоду не руками, а с помощью совка, в результате она получалась сильно засоренной и нуждалась в откатке.
Такой прогрессивный способ очистки ореха сильно ускорял работу, но полностью от ручного труда не избавлял, примерно пятая часть ореха таким образом чиститься не желала. В этом случае приходилось действовать по старинке, ночи в Сибири весной холодные, порой температура опускается ниже минус двадцати градусов, орех морозили на улице, а поутру заносили домой и быстренько, пока он не прогрелся давили его скалкой. Тут уж как говорится: против лома нет приема. А дальше милости просим дочищать вручную.
Не знаю, сколько мы с этого масла надавим, но как-то совсем грустно «пустую» кашу есть.
Приказчик Григорий Лепня выходил от воеводы шибко озадаченный, еще бы, разговор получился сложным, Афанасий Савелов не желал слушать никаких возражений и требовал от приказчика обеспечить любым образом доход с Иркутска. А взято уже все, что возможно. Взять с людей больше просто нельзя, нет у людей денег, совсем нет. Ведь раньше, когда платили казакам, деньга перекочевывала в карманы торговцев и мастерового люда, а оттуда в казну, а теперь откуда деньги возьмутся? Мелочь, конечно, по торгу ходит, но до нее без крови не доберешься, да и торговля после этого окончательно умрет. Так же как умрет, если попробовать взять товаром, купцы и торговцы мгновенно за кредитные обязательства отдадут этот товар на откуп казакам, если уже не отдали, а у тех уже ничего не возьмешь. И что теперь делать? Караваны грабить? Так их тоже нахрапом не возьмешь, каждый караван охраняется немаленьким отрядом казаков — можешь хоть до хрипоты доказывать, что все делается по приказу воеводы, никто и ухом не поведет, потому как знают, воевода вор.
Гришка направился в торговые лавки кремля, необходимо было посмотреть на товар, и для работы полезно и нервы успокаивало. Так, переходя от торговца к торговцу, приказчик посматривал на товары и на скорую руку прикидывал, на что еще можно установить дополнительный налог. Китайский шелк и фарфор и так имели запредельные цены, и даже в кремле покупались редко, поэтому на лавках практически отсутствовали, но это на лавках, а вот из-под полы потихоньку расходились по всему кремлю. Но с этим сильно не повоюешь, о боярских детей даже воевода зубы обломает. Товары шорников тоже сильно не тронешь, враз уйдут в слободу, а если и там попытаться достать, вообще из торговли исчезнут. Тут нужен такой товар, без которого никак обойтись нельзя, и который можно будет легко контролировать.