Команды пушкарей Андрей собрал быстро, и так же скоро приступил к их учебе. Не все шло гладко, уж сильно бестолковый народ попал к нему в обучение, то команды не расслышат, то расслышат да не так поймут, а то и вообще косорукость проявляют, когда требуется обустроить позицию. А тут еще одна беда, за три дня крика сорвал голос, напрочь, и чего теперь делать?
— То не беда, то так себе кручина, — хохотнул Васька, когда узнал, в чем затруднения Раевского, — придется тебе горн осваивать, дабы сигнал своим пушкарям вовремя подавать. А если сам не хочешь учиться на трубе играть, найди себе кого из молодых, пусть при тебе будет, ты ему приказ, а он трубой до всех донесет.
— Что за горн такой? — Удивился Андрей, — можешь показать?
— Показать не могу, надо к кузнецу идти, чтобы тот его из меди сделал. Думаю сработать его не так уж и долго, если у кузнец хороший.
Кузнец действительно оказался хороший, так что горн сделал быстро, вот только как Андрей не старался, нормальные звуки из этого горна извлечь так и не смог, даже у Васьки много лучше получалось. Пришлось искать человека, который сможет внятно извлечь звук из этого сигнального инструмента. Однако отпущенное командиром время уже давно закончилось и требовалось поспешать на войну, судя по слухам, которые вызывали доверие, войска уже осадили Нарву.
— Да на что тебе две лошади, — возмутился Раевский, года Василий вновь подкатил к нему за тягловой силой, — у тебя и так телег в обозе больше чем у меня пушек.
— Так оно и должно быть больше, — невозмутимо ответил Васька, — тут ведь какое дело, вот ты налегке готов отправиться, а спроси у тех, кто не раз на войну ходил, и все они тебе скажут, что никто ни припасами, ни зарядами делиться с тобой не будет. Что взял сам обозом, то и твое, а с остальным снабжением как получится, но хорошо получается редко. Вот где ты будешь овес да сено для лошадей брать? Там по дорогам армия прошла, все фуражиры по пути вычистили, ничего не оставили. Или порох? Слышал, по всем городам порох собирают, даже самый плохой гребут, а ты придешь без порохового и свинцового припаса, кто с тобой делиться будет? Так что те три десятка подвод, которые с тобой в сопровождение пойдут, капля в море.
— Какие три десятка? — Взвился Андрей. — На два десятка уговаривались!
— На два десятка за счет казны уговаривались, а за мой счет еще десяток, — продолжал спокойно отвечать молодой человек, — на них дополнительный съестной припас повезем, я у гонцов спрашивал, говорят голодно там.
Раевскому оставалось только сплюнуть, но так как дополнительные телеги не обеспечивались из казны, сильно возражать он не мог.
— Ну, а эти две лошади на казенный кошт берешь?
— Этих двух прошу за счет казны, они полковую кухню потянут.
Полевые кухни Андрей уже видел и по достоинству оценил удобство, особенно когда еда могла готовиться прямо во время пути. И артельщики тоже оценили, теперь никто не стремился закупиться самостоятельно, деньги отдавалось кухонным, и они не подводили. Правоту Василия Раевский смог оценить, когда они вышил на разбитую в хлам дорогу, по которой недавно прошла тридцатитысячная армия, да к тому же зарядивший противный осенний дождь, окончательно сделал ее трудно проходимой. Однако, благодаря тому, что пушки были относительно легкими, а телеги в обозе не перегружены, тяготы пути особо не сказывались, а вот тем, кто следом тянул шестифунтовые орудия придется несладко, ох несладко.
В Новгороде о моей договоренности на поставку чугунных пушек ничего не знали, а ехать в Москву было бесполезно, так как по неизвестным причинам пушкарский приказ Петр на время войны разогнал. Пришлось сопровождать пушки в Нарву, ибо нарвская конфузия не оставит мне возможности стребовать оплату за труды нашего завода. Ну а раз так, попробуем немного скорректировать ход истории в свою пользу, вдруг получится. Да уж, много в свое время слышал о том, что в начале восемнадцатого века с дорогами на Руси были проблемы. Хотя если подумать, то как раз с дорогами проблем не было, были проблемы с полным бездорожьем, так как двигаться по тому, что называлось дорогой было много трудней чем без дороги. Люди ухрюкались в грязи по самое 'не хочу', вот верите, даже на волосах грязь была. Мне-то хорошо, сел на коня, да посматривай за всеми сверху, а им приходилось штурмовать огромные лужи без надежды на успех. Но как бы то ни-было, где-то ближе к Нарве, глинистые почвы уступили место суглинкам и стало сразу заметно легче. До Наровы мы добрались к двадцатым числам октября, до реки я имел в виду, чтобы воссоединиться с армией надо было еще перейти наплавной мост. На ту сторону не пошел, знаю, чем там дело может кончиться, да и не дадут мне там просто так по позициям шляться, сразу как шведского шпиона захомутают, а мне это ни к чему, а вот осажденную крепость рассмотрел хорошо. Первые несколько дней занимались приведением всего и вся в порядок, все-таки путь от Новгорода до Нарвы не близкий, да и дорога далеко не шоссе, не одну ось со ступицами требовалось заменить. Ну а чуть позже приступил к планированию работ, которые позволят нашей непутевой армии несколько сократить потери.
Первое что мне известно, так это то, что во время панического бегства развалился мост, из-за этого пришлось принять капитуляцию, если бы мост был цел, то условия капитуляции были бы куда лучше. Значит, этот мост требуется укрепить, то есть подвести дополнительные лодки и лучше связать крепи, ну и заодно добавить по краю бордюр из бревен, который поможет более равномерно распределить нагрузку и обеспечит устойчивость моста.
Второе, это когда конница так же поддавшись панике, кинулась вплавь через реку, многих снесло на водопад и там они утопли. Кстати, а где этот ниагарский водопад, из-за которого погибли тысячи человек? Нашел. Нашел и не понял, как на таком водопаде могли погибнуть люди? Или мне только кажется, что он не так уж и опасен, хотя побегут в ноябре, когда уже ляжет хороший снег, а по морозу в воде можно и без всякого водопада копыта отбросить. Поднялся посмотреть выше по течению, скорее всего конники бросились в реку именно в том месте, где берег полого спускался к воде. А если поставить здесь штук десять больших лодок, да настелить на них доски, то по такому наплавному мосту вполне можно будет пропустить конницу, не всю скопом, но часа за два вполне и паника успеет схлынуть.
С основным мостом справились легко, служивые, стоящие на охране даже внимания на нас не обратили, ну мало ли куда и зачем прется мужик. М-да, непаханое поле разгильдяйства. Теперь мост без труда выдержит полную нагрузку. Следом приступили к заготовке настила для дополнительного наплавного моста, выше по течению, на стремнине между островками. Ну вот, вроде бы сделал все от меня зависящее. Остался последний момент, который я не знал как разрешить. Из истории известно, что перед самым нападением Карла, царь решил отъехать из войска по своим царским делам, поэтому на самой конфузии он не присутствовал. Внимание вопрос: стоит ли задерживать царя или пускай едет, ведь далеко не факт, что его присутствие во главе войска может чем-то помочь. И как бы не случилось хуже, ведь он требовал от конницы Шереметьева невозможного, разбить Карла на подходе к Нарве. Прикинув все за и против, решил, что присутствие царя на поле брани может привести к более серьезным печальным последствиям, а потому пускай едет спокойно.
И опять сказались 'раздавленные бабочки' — в Новгород Петр отъехал не перед самой битвой, а на четыре дня раньше, так что у Карла теперь не будет возможности выпускать монеты с бегущим плачущим царем. Кстати дата нарвской битвы, а теперь ее можно будет назвать именно так, в этой истории тоже не совпала, свою знаменитую утреннюю атаку шведские генералы начали на день позже. А вот развивалась она по тому же сценарию.
Как только началась перестрелка, мы стали выводить лодки на стремнину Наровы между островками и крепить их при помощи канатов, а потом приступили к накладке настила, конечно, к атаке шведских полков закончить работу мы не успели, но на первый островок дорогу проложили, и даже веревочные перила умудрились протянуть. Вторую часть пути прокладывали уже под панические крики о предательстве, полностью работу закончить не сумели, через сделанную на скорую руку переправу ринулась конная толпа. Опять же из истории мне было известно, что паника настолько овладела войсками, что люди бросались в воду, не задумываясь. С чего бы? Никакой особой паники я у конных не заметил, конечно, настроение у них было не слишком радостным, все-таки предательство действительно было, но с безумными лицами никто не метался. На переправу они выходили быстро, в два потока, больше просто ширина настила не позволяла. А вот пешим воинам пришлось ждать на брегу, и среди них находились и те, кто пытался влезть на мост не смотря на опасность быть затоптанным. Некоторых таких всадники быстро сбрасывали с настила в воду, не специально, просто не было возможности на проход третьему потоку, но тут уже наши мужики были на стороже и оперативно вылавливали пострадавших на лодки, прежде чем они шли ко дну или их затягивало в водопад. На переправу шведы так и не вышли, видимо им и в голову не могло прийти, что за столь короткие сроки кто-то сможет сделать нечто похожее на мост. Поэтому, как только последние солдаты, позорно покинувшие поле боя, оказались на другом берегу, мы оперативно разобрали первые настилы, примыкающие к берегу. Оставшимся на дежурстве мужикам наказал, чтобы в случае опасности захвата переправы шведами, сразу рубили канаты, в этом случае переправа должна была полностью рассыпаться. Теперь надо тащиться на другую сторону крепости и посмотреть, чем там закончилось паническое бегство наших бравых вояк.