Рядом с оружием располагался черный ящик среднего размера. Я вытащила его из сейфа и открыла крышку. Там находились фотографии Себастьяна и Вик, когда они были моложе, старый спичечный коробок и крошечные безделушки, уверена, значащие что-то для Себастьяна, но для меня они никак не выделялись.
Просматривая фотографии, я улыбалась каждой из них. Мои глаза наткнулись на следующую вещь, и все счастье было высосано из меня. Подняв эту вещь, я посмотрела вниз на медальон в своей ладони. Он выглядел точно так же, как…, но это было невозможно. Медальон моей мамы был украден той ночью.
Цепь была сломана, и кулон проскользнул через крошечную застежку медальона, издавая звенящий шум, когда он ударился об пол. Стукнувшись об защелку медальона, кулон открылся, и мое сердце разбилось на миллион кусочков. Мой взгляд упал на крошечную фотографию младенца, и я узнала Кайла, прежде чем увидеть свою фотографию на другой стороне кулона. Мне всего девять на этом фото, и я была самым счастливым человеком на свете.
Мои слезы размыли фото, заставив медальон выглядеть так, словно он плавал в моей ладони. Мне снится кошмар. Этого не может происходить. Я все еще сплю и мне нужно проснуться.
Я закрыла глаза и попыталась представить себе мальчика из той ночи – как он стоял, как держал плечи ровно, и его походка… это все было так знакомо теперь.
Закрыв медальон, я крепко зажала его в кулаке, и защелка сбоку впилась в мою ладонь. А затем я вспомнила про пистолет.
Я почувствовала, что не могу дышать, когда осознание того, в каких целях был использован пистолет, пришло ко мне. Правда от этого душила меня, и я ничего не могла поделать, чтобы остановить это.
Газетные вырезки накрывали оружие, и я потянулась к ним. Слеза скатилась по моим щекам, когда я просматривала их, читая историю за историей о смерти моих родителей. Дата привлекла мое внимание, 12 февраля 2001... 02 12 01. Код безопасности Себастьяна был датой убийства моих родителей.
- Что ты делаешь? - спросил Себастьян позади меня.
Я повернулась к нему с гневными слезами на глазах.
- Что это, Себастьян?
Цвет отхлынул от его лица. Я наблюдала, как грусть и сожаление заполнили его черты лица, и я знала – я просто знала.
Себастьян был убийцей.
- Ты хорошо провел отпуск? – глумилась Вик, стоя позади меня.
Я осмотрел свой клуб. Место, которое я когда-то думал, было единственное, что я мог любить… до Росслин. Я влюблен в женщину, которая доверяет мне, хотя у нее нет никаких оснований для этого.
Я не был в настроении ссориться с Вик.
- Мы провели.
Затем последовало ее ошеломленное молчание. Она ожидала, что я буду резок и груб с ней, но я не желал играть ни в какие игры с ней сегодня.
- Мы? Теперь вы - пара?
Я вздохнул и опустил голову, зажимая переносицу двумя пальцами. Очевидно, она была в настроении давить на меня.
Обернувшись, я поднял свой напиток с угла стола и опрокинул его, опустошая. Стакан издал глухой звук, когда я поставил его обратно. Я сбился со счета сколько напитков уже выпил, после того как оставил Росслин поспать, но легкий гул ошеломлял постоянное чувство вины, которое я испытывал с тех пор как узнал, кем она была.
- Да, Вик, мы пара. Я сказал тебе, что она другая. Я люблю ее. Я никогда не любил никого так, как люблю ее.
- Ты влюблен в нее. Ты с ума сошел, Себастьян? Мы убили…
Я оборвал ее.
- Мы? Мы никого не убивали. Ты сделала это.
Это было то, что не давало мне покоя в течение многих лет.
- Торопись, черт возьми, Себастьян, - прошептала Вик, когда исчезла по ту сторону забора.
Она быстрее, чем я сейчас, Вик повзрослела, но все еще неуклюжая, это то, почему я никогда не позволяю ей делать работу в одиночку. Она еще не готова, даже если и думала по-другому.
Я вскарабкался по забору и спрыгнул на ноги перед ней.
- Ты тормозишь, - она усмехнулась мне.
- Да пошла ты, - сказал я, вставая и оттряхивая колени на брюках. – Давай покончим с этим дерьмом. Я сказал Энтони, что мы вернемся через два часа.
Мы преодолели весьма ухоженный задний двор дома, за которым Вик наблюдала в течение последнего года. Она сказала, что это дом ее мечты. Она хотела дом и семью, как та, что имелась внутри этого дома.
У всех нас были свои мечты и предположительный вид жизни, который мы бы имели, если бы не были брошены, поэтому я понимал ее одержимость домом. Хотя и говорил ей много раз, что я выбираю дома, но знал, что скоро ее день рождения. Поэтому, как придурок пообещал ей, что мы ограбим дом, который она захочет.