Позже, я надела свой самый сексуальный лифчик и трусики – которые, конечно, все еще были хлопковые – и свою самую красивую одежду, включая блузку, которую купил мне Себастьян. Он поймет, что вся одежда не новая, но я буду разбираться с этим только когда он заговорит об этом.
Я встретила его перед домом. Он приехал на черной машине вместе с мистером Мартином. Мне нравилось ездить с ним больше, чем когда Себастьян за рулем, так мне удобнее. И не нужно волноваться о том, что мистер Мартин может услышать нас со своего места водителя.
Вдобавок ко всему, все водители и дорогие рестораны не для меня. Мне так ужасно хотелось, чтобы он отвез меня поесть гамбургеров и сводил в кино, но я сохраняла спокойствие.
- Привет, мистер Мартин, - сказал я, когда садилась в машину.
- Здравствуйте, Мисс.
Я повернулась, чтобы найти Себастьяна, и увидела его сердито уставившегося на меня.
- Почему ты не одета так, чтобы убить?
Я посмотрела на свой наряд. Щупая свою блузку, я вела себя серьезно и сказала смутившись.
- Я думала, что оделась так, чтобы убить.
Он не признал мой комментарий столь же забавным, как я.
- Ответь на вопрос.
Я вздохнула и сдалась.
- У меня не было времени ходить по магазинам.
- Ты лжешь, - сказал он. - Давай попробуем еще раз. Почему ты не…
- У меня нет денег, - оборвала я его.
- Как это возможно, Джессика? У тебя было пять тысяч долларов на том счете. Я знаю это, потому что открывал его. Куда делись деньги?
- Я потратила их.
- На что? Клянусь, если узнаю, что ты в сумасшедшем дерьме, соглашению конец.
- Нет. Это не так.
- Тогда, что?
- Кайл. Он попал в художественную программу на лето. Только тридцать человек были приглашены из всего штата, и он попал в эту программу, - высказала я. - Я покажу тебе его работы. Он действительно хорош. Я просто… не хотела, чтобы он снова отказывался от всего.
- Таким образом, теперь ты собираешься отказываться от всего?
- Нет. Когда он счастлив, счастлива и я. Я сделаю все, чтобы у Кайла была хорошая жизнь. Если это означает отказывать себе во всем, то пусть будет так.
- А как насчет твоей жизни? Разве ты не думаешь, что у тебя тоже должна быть хорошая жизнь?
- Моя жизнь великолепна.
- Не соглашусь, - он отвернулся, глядя на свои дорогие часы. - Я переведу больше денег на счет.
- Нет! – сказала я слишком громко. - Я имею в виду, пожалуйста, не делай этого. Я не сделала ничего, чтобы заработать еще.
- Еще? - он приподнял бровь и усмехнулся.
Горячий румянец покрыл мои щеки.
- Ты знаешь, что я имею в виду. Я просто не понимаю, почему ты делаешь это, когда у меня нет…, ты знаешь?
- Что бы ты сказала, если бы я тебе ответил, что сделаю все, что только потребуется, лишь бы убедиться, что у тебя будет хорошая жизнь?
- Я сказала бы, что ты сумасшедший.
- Тогда предполагаю, что я сумасшедший, - он придвинулся поближе. - Очень скоро ты заплатишь мне, и я с нетерпением жду этой оплаты.
Мой румянец вспыхнул.
- Обязательно делать это настолько очевидным? – спросила я тихо, кивнув, указывая на мистера Мартина на переднем сиденье.
Он смотрит на меня в заблуждении, прежде чем его лицо разглаживается, и он начинает смеяться. Я погружаюсь еще глубже в свое смущение и сиденье.
- Ты предполагала, что Мартин не знает то, что я делаю со своими девочками? - снова усмехнулся он.
- Ну, нет. Я имею в виду…
- Поверь мне. Мартин получает большие деньги не просто так. Ему платят, чтобы он действовал чрезвычайно осмотрительно, - он потянулся вперед и игриво похлопал по плечу мистера Мартина. - Разве это не правда, старик?
Мои глаза встретились с глазами мистера Мартина в зеркале заднего вида, и он кивнул улыбаясь.
- Безусловно, сэр.
Себастьян усмехнулся, посмотрев на меня, прежде чем посмотреть в окно еще раз.
- Изменение планов, Мартин. Давай поедем в другую сторону города и сделаем остановку.
Вместо ожидаемого дорогого ресторана, Себастьян привез меня к встроенной-в-стену закусочной «Пит-Стоп», где продают гамбургеры. Она находилась на темной стороне города. Окрестность возле здания выглядела подозрительно, а люди, которые выходили, выглядели еще хуже.
- Ты стесняешься меня, потому что я так одета? - я старалась управлять своим голосом и избегала зрительного контакта с ним.
- О чем ты говоришь? – его голос звучал искренне растерянно.
Обведя рукой место вокруг, я сказала.
- Разве не ты привез меня сюда чтобы, таким образом, я не испортила твою репутацию?
- Мы действительно должны контролировать твои сверхактивные эмоции, Джессика. Ты или горячая или холодная, и хотя это может звучать привлекательно и сексуально, это не должно выходить за пределы спальни. Я привез тебя сюда не из-за того, что мне стыдно за твой выбор одежды. Это мое любимое место, где я могу поесть, и к которому мое сердце питает слабость, артерия так и пропитана гамбургерами.
Я ничего не ответила. Вместо этого сдержала свою улыбку и последовала за ним.
В этот раз Себастьян был единственным среди всех, кто бросался в глаза, когда мы вошли. Высоко подняв голову, он гордо шел по закусочной в своем дорогом черном костюме. Я скрыла свою улыбку. Выражения на всех лицах, которые нас окружали, были смешными.
- Что? – спросил Себастьян, когда заметил, как я пристально смотрю на него и улыбаюсь.
- Ты выглядишь так неуместно здесь, - хихикнула я.
Он изо всех сил старался не улыбнуться, но затем на его лице появились ямочки и уголки его губ поползли вверх.
- Поверь мне. Я чувствую себя намного более комфортно в таких местах как это, чем ты думаешь.
Его слова заставили меня задуматься о нем и о том, откуда он пришел. Я практически ничего не знала о Себастьяне, но у меня внезапно появилось желание узнать его. Он был загадкой – кто может носить дорогие костюмы, но по-прежнему чувствовать себя комфортно в гетто Нью-Йорка (прим. гетто – районы крупных городов, где добровольно или принудительно проживают этнические меньшинства).
Мы заняли столик в задней части закусочной, вдали от остальных людей.
- Расскажи мне что-нибудь о себе, - сказала я, нервно разворачивая салфетку перед собой.
Когда Себастьян не ответил, я посмотрела вверх и увидела, как он уставился на меня, словно я была его ужином. Его взгляд медленно перемещался от моего лица вниз к шеи и остановился на моей груди.
- Я не разговариваю о себе со своими девочками.
Самое странное произошло в этот момент. Во мне проснулась ревность. Она загорела в моем животе, как будто я только что съела плохую мексиканскую еду. Это не имело никакого смысла, потому что у меня не было власти над Себастьяном, вообще. Я сомневаюсь, что кто-либо в мире получит власть над ним.
- Прошу прощения. Забыла, что я просто одна из твоих девочек. Однако, нас много, - резко ответила я, смотря куда угодно, но не на него. Я была смущена своей реакцией.
- Ты ревнуешь к другим девочкам, Джессика? – спросил он. Его улыбка была дерзкой и самодовольной.
- Нет.
Нет никакой необходимости вдаваться в подробности. Я полагаю, что моя ложь будет более правдоподобной, если скажу это коротко и ясно.
- Хорошо. У тебя нет причин для ревности. Я не виделся и не разговаривал ни с одной из них с того момента, как впервые тебя увидел.
Ожог в моем животе распался, и я оказалась заперта под горячим пристальным взглядом. Затем он отвернулся и поправил свой воротник. Себастьян чувствовал себя неловко, и полагаю, что он сказал больше, чем хотел.
Официантка подошла и поставила нашу еду на стол. Большие, небрежные гамбургеры, полные калорий и питательности, картофель-фри и сердечный приступ – это было именно то, что мне нужно.